Через день после появления статьи в The Lancet профессор кафедры инфекционных заболеваний Джорджтаунского университета Дэниэл Люси в интервью журналу Science отметил, что теперь версия о том, что вирус передался человеку от животного на рынке морепродуктов, представляется неправдоподобной. “Вирус появился на этом рынке до того, как он покинул этот рынок, заявил Люси. – Теперь совершенно очевидно, что рынок морепродуктов – это не единственное место происхождения вируса. Но, если честно, мы до сих пор не знаем, откуда он появился”.

Разгром версии об УРМ был завершен 29 января публикацией в New England Journal of Medicine совместной работы 45 китайских авторов, среди которых был и главный эпидемиолог Китая Джордж Гао. В статье были проанализированы данные о распространении инфекции среди первых 425 пациентов. В заключении статьи говорилось: “Есть свидетельства того, что передача вируса от человека человеку уже происходила среди тесно контактировавших людей с середины декабря 2019 года”. Пять из шести обследованных пациентов не имели никаких контактов с рынком морепродуктов. Среди 47 самых первых пациентов из этой группы 21 человек, или 45%, нигода не были на УРМ. Стало ясно, что как минимум с середины декабря вирус передавался от человека к человеку, а рынок был не при чем.

6 февраля Дэниэл Люси подвел первые итоги: До 23 января отчеты из Китая и ВОЗ были сосредоточены на единственном рынке морепродуктов / животных в Ухани как источнике вспышки, начавшейся в декабре 2019 года. Наше понимание сроков развития эпидемии значительно изменилось 24 января. Китайские исследователи описали первоначальную группу из 41 подтвержденного пациента с датой появления симптомов и наличием у них контакта с рынком. У самого раннего пациента были симптомы, которые начались 1 декабря 2019 года. Таким образом, он, должно быть, заболел инфекцией в ноябре, учитывая предполагаемый инкубационный период в 1–14 дней. Не менее важно, что тринадцать из сорока одного пациента не имели эпидемиологической связи с рынком. Теперь стало ясно, что вспышка началась до декабря в одном или нескольких местах, отличных от этого единственного рынка. 5 февраля исполняется тридцать шесть дней с момента закрытия рынка. Тем не менее никаких сообщений о животных, зараженных коронавирусом, не появилось. Это ставит вопрос об истинном происхождении вируса.

И.о. директора Института Дальнего Востока А.Маслов обратил внимание на то, что “22 февраля исследователи из Академии Наук Китая обнаружили, что образцы вируса с рынка морепродуктов были генетически “новее”, чем некоторые образцы из других мест, что означает, что вирус не “пришел” с этого рынка”.

Для последующих академических работ искусственность версии об УРМ стала уже совершенно банальной: Тем не менее, ни один из образцов животных с рынка не был положительным. Более того, первый выявленный пациент и другие пациенты из ранних случаев не посещали рынок, что предполагает возможность альтернативного источника инфекции.

Очередное исследование китайских ученых показало, что новый коронавирус, возможно, начал передаваться от человека человеку в конце ноября из места, отличного от рынка морепродуктов Хуанань в Ухане. Исследование, опубликованное в ChinaXiv, открытом китайском репозитории для научных работ, выявило, что новый коронавирус появился на рынке морепродуктов из другого места, а затем стал быстро распространяться с рынка на рынок. Результаты были получены в ходе анализа общегеномных данных, источников заражения и путей распространения 93 образцов нового коронавируса, собранных в 12 странах на четырех континентах. Исследование показало, что нулевой пациент передал вирус работникам или продавцам на рынке морепродуктов Хуанань. Переполненный рынок способствовал дальнейшей передаче вируса покупателям, что вызвало более широкое его распространение в начале декабря 2019 года.

Результаты научных исследований вынудили и китайские власти отказаться от поддержки ложной версии и изменить свою официальную позицию о происхождении коронавируса.

В середине апреля посольство КНР в Великобритании направило письмо в Daily Mail: До сих пор нет научных или медицинских заключений о происхождении Covid-19, так как соответствующая работа по отслеживанию еще продолжается… Происхождение вируса – сложная научная проблема. Это следует оставить ученым и врачам, чтобы выяснить это путем изучения и исследований.

Посол КНР в России Чжан Ханьхуэй дал интервью ТАСС: Определение источника вируса — это серьезный научный и социальный вопрос. Современные технологии по определению последовательности расположения генов вполне могут точно обнаружить “прошлое и настоящее” вирусного гена. Вирус, появившийся в Ухане на рынке морепродуктов, — это вирус совокупности генов Н1. Ранее гаплотипа Н1 в Ухане был обнаружен лишь гаплотип Н3, и данный гаплотип не имеет никакого отношения к рынку морепродуктов в Ухане [выделено мной. – А.И.]. Это говорит о том, что образец гаплотипа Н1 был завезен неким инфицированным человеком на рынок морепродуктов, после чего вспыхнула эпидемия.

Наконец, свою позицию осторожно начала корректировать и Всемирная организация здравоохранения: На своем брифинге эксперт ВОЗ по безопасности пищевых продуктов и болезням животных Питер Бен Эмбарек сказал, что до сих пор неясно, был ли рынок в Ухани, связанный с первыми несколькими десятками случаев коронавируса в Китае, фактическим источником вируса, или же он просто сыграл роль в дальнейшем распространении болезни.

Сейчас, по получении бесспорных данных о непричастности Уханьского рынка морепродуктов к появлению вируса, после официального отказа властей КНР от этой версии и явного дистанцирования от нее руководства ВОЗ, можно было бы уже не обсуждать вторую, оставшуюся, версию места происхождения коронавируса – Уханьский институт вирусологии. Тем не менее несколько штрихов к этой версии лишними не будут.

Версия вторая. Уханьский институт вирусологии (УИВ)

Прежде всего следует задать вопрос – а кто был первым автором этой версии?
Правильно.

Это была Ши Чжэньли, мчавшаяся ночным экспрессом из Шанхая в Ухань 30 декабря 2019 года.

“Я никогда не думала, что такое может произойти в Ухане, в центральном Китае, – рассказывала г-жа Ши корреспонденту Scientific American. Ее исследования показали, что южные субтропические провинции Гуандун, Гуанси и Юньнань имеют наиболее высокий риск передачи коронавирусов людям от животных, особенно от летучих мышей, известного резервуара коронавирусов. Если же именно коронавирусы оказались виновником эпидемии, рассказывала она о своих мыслях, то: “Могли ли они выскочить из нашей лаборатории?”

В самом деле все шесть из шести предшествовавших эпидемий респираторных болезней последнего времени начинались в тропических и субтропических районах:

Хендра – Австралия, 1994;
Птичий грипп H5N1 – Гонконг, 1997;
Нипах – Малайзия, 1998;
САРС – Фошан, Гуандун, Китай, 2002;
Свиной грипп H1N1 – Мехико, 2009;
МЕРС – Саудовская Аравия, 2012.

Лишь самая последняя, седьмая, эпидемия, эпидемия нового коронавируса SARS-CoV-2, началась не в тропиках и не в субтропиках, а в Ухане, городе с умеренным климатом, да еще в начале зимы.