Отстаю от пацанов и иду вглубь кладбища. Там целых две очень длинных очереди. Каждая метров по 50, а то и целых 100. Людей очень много. Кто-то в толпе шутит, что «таким составом можно потом и чертей погонять».
В очереди становлюсь свидетелем косплея на телепрограмму «Модный приговор». Два парня в Stone Island (модная в околофутбольной среде кажуал-одежда) смеются над мужиком, который пришел весь в камуфляже.
Вообще публика интересная — скинхеды, хулиганы, какие-то волосатые металлисты, есть и ребята, которые судя по внешнему виду и манере общения обитают в основном на форуме «Двач». Чуть впереди стоит одиозный полковник Квачков (это который «Господи, избавь Россию от жида»). Утверждает, пришел отдать дань уважения Максиму. Кто-то рядом с Квачковым говорит — мол, да, великого духа человек был.
«Я до последнего надеялся, что это фейк и розыгрыш», — слышу откуда-то сзади.
«И в тюрьме достали, сволочи, а он же выйти должен был. Кто-то этого очень не хотел», — слышу продолжение диалога сзади.
Спрашиваю: не верите, что суицид? Смотрят, как на идиота.
«Такие люди себя не убивают, у него там планы уже были на свободу. Он сколько лет систему шатал? Вот вышел бы и дальше шатать стал», — говорит мне один из молодых людей, которые пришли попрощаться с Марцинкевичем.
Обсуждаем Тесака дальше. Один парень высказывает мысль, что Тесак придумал видеоблогинг до того, как появился YouTube.
«Видел «Формат-18»? Чумовые же ролики, угарные», — делится со мной молодой человек.
Про себя говорю, что «угарные ролики» — это призывы к убийствам и видео с избиениями людей нерусской внешности. И сюжет, как минимум одного видео, которое принято считать постановкой («Казнь таджика и дага»), — про реальное убийство. И есть основания считать, что во время съемок роликов Тесака с героями расправлялись по-настоящему. Но вряд ли собравшихся на кладбище волнуют такие мелочи. Для них сейчас важен момент прощания с русским богатырем, хоть и польского происхождения. Поэтому я помалкиваю про убийства. Ну и по голове получить не хочу, чего уж там.
«Это, короче, фэбасы всех мочат нормальных оппозиционеров: Тесака и Навального, а остальных тоже щемят нормально, — говорит второй мой собеседник и риторически произносит в воздух, — интересно, кто следующий?»
Спустя полтора часа ожидания в очереди ту группу, в которой я двигался, пропустили к гробу с Марцинкевичем. Люди возлагают цветы, кто-то смахивает слезы, Тесак лежит в открытом гробу. Гроза мигрантов из нулевых совсем не выглядит тем амбалом, с которым боялись встречи многие. В тюрьме Марцинкевич сильно похудел и осунулся.
Соратники Тесака и сотрудники ГБУ «Ритуал» просят не задерживаться у гроба. Бросаю последний взгляд на Тесака и думаю, что если все эти теории об убийстве — правда, то такой смерти не заслуживает даже плохой человек.
Чуть поодаль от места Марцинкевича на кладбище парень обнимает девушку. Та беззвучно рыдает и не может остановиться. Рядом парень увидел своих знакомых и опасливо кинул им зигу, потом понял, что не стоит в таких местах так делать и отвернулся. Многие оставались подождать, пока тело Марцинкевича предадут земле.
Церемония прощания заканчивалась, а народ все шел и шел. Кто-то сказал, что попрощаться пришло три тысячи человек. Скорее всего меньше, но точно больше тысячи. Сейчас не каждый митинг или футбольный матч столько людей собирает.
После похорон люди большими группами отправились к автобусным остановкам: кто-то по домам, а кто-то «поминать Максима». Полицейские были расслабленнее и дружелюбнее, чем в начале дня: провокаций не случилось, все прошло спокойно, никто никого не попытался убить.
