— Разве это уже не происходит? Не служит ли тому признаком тот факт, что некоторых черных мужчин признают непригодными для борьбы, потому что они — мужчины?

— Все эти группы действительно потенциально могут развалиться. Например, ЛГБТ-сообщество уже разделяется на гомосексуалистов и трансгендеров. Но это потенциальное дробление сегодня используется как средство, которое призвано заставить войска сплотить ряды. В итоге все развалится, но самое опасное, как мне кажется, в том, что племена переформируются на основе расовой идентичности.

— Вы опасаетесь, что эта революция пробудит к жизни «белый» национализм, с которым, как утверждается, она ведет борьбу?

— Запад уникален в том, что стремится уменьшить влияние идентичности, способствуя сотрудничеству вне ее границ с опорой на гражданство и заслуги. Проблема западной системы в том, что она более справедлива, но в то же время более хрупка, чем другие. Из-за того, что большие группы населения одержимы идентичностью, другие люди тоже начнут рассматривать мир через эту призму. В результате это движение может создать демона, с которым якобы борется, и вывести белый национализм с периферии в мейнстрим. Оно также может пробудить антисемитизм. Если демонизировать белых, они станут считать себя угнетенным меньшинством и начнут действовать.

— Многие из тех левых, которые выступают против антирасистской идеологии, являются евреями. Они критикуют набирающий обороты в этом движении антисемитизм?

— Да, антисемитизм открыто присутствует и усиливается в этом движении. Антисемитизм всегда нарастает при разрушении политического центризма. Когда тот исчезает, ему на смену приходит поляризация, и антисемитизм становится неизбежным.

— Как ведущие СМИ освещали произошедшее с вами в 2017 году?

— «Нью-Йорк Таймс» пронизана менталитетом «социальной справедливости». Но в 2017 году реакция была неоднозначной. Когда все произошло, в новостных рубриках об этом практически ничего не писали, хотя в редакторских колонках та же Бари Вайс объективно представила картину. По сути, моя история отразила картину современной журналистики. В условиях предельной поляризации прессы газеты подробно охватывают тематику, которая совпадает с их идеологией, но пропускают мимо не противоречащие истории. В представлении либеральной прессы гонения на белого профессора с эгалитаристскими взглядами со стороны черных сектантов были полной бессмыслицей. Она предпочла сделать вид, что этого не существует, и отказалась об этом говорить. В то же время для правой прессы это было событием национального масштаба.

— Что вы думаете о болезненным поражении радикальных левых на выборах, поскольку значительная часть меньшинств поддержала Дональда Трампа и отвергла одержимость расовыми вопросами в кампании демократов?

— Это самая значимая, но хуже всего освещенная часть истории. Нарисованный радикальными левыми абсурдный портрет Запада стал ужасным оскорблением для меньшинств, которые просто хотят получить шанс на успех. Если вы пытаетесь добиться успеха в системе, в которой вы живете, вам совершенно не нужно движение, утверждающее, что вам его не видать, поскольку все белые — расисты и угнетатели. Выборы также выявили большое число черных интеллектуалов, которые выступили против радикальных антирасистов. Я восхищаюсь их отвагой и силой их аргументов.

— Что вы думаете о трампизме после Трампа?

— Нужно понимать, что политическая система насквозь коррумпирована частными интересами. Это вызывает у американцев сильнейшую фрустрацию. И привело к бунту на обоих флангах политического спектра. Берни Сандерс победил бы в 2016 году, если бы не Национальный комитет демократов, и снова чуть не выиграл в 2020 году, когда ему опять помешало партийное руководство. Дональд Трамп в свою очередь успешно провел восстание против коррумпированной республиканской верхушки. Он победил, но у него не было способностей или, наверное, темперамента, для продуктивной власти.

Трамп разорвал хватку традиционной элиты во власти. Но это не принесло большой пользы. Сегодня же с избранием Джо Байдена мы возвращаемся к старой коррумпированной системе, которую описывал Берни Сандерс. Правда в том, что мы имеем дело с двумя «преступными группировками»: Демократической и Республиканской партиями. Это сети влияния для частных интересов и больших корпораций.

— Байден-центрист мог бы пойти против радикальных левых при помощи республиканцев, с учетом обнадеживающего сигнала со стороны избирателей?

— Думаю, он даже не станет пытаться, потому что он — партийный робот, рупор национального комитета партии. Он попытается использовать влияние и энергию движения, переложив ответственность за активистов на комитет. Тем не менее, мне кажется, что демократическому руководству будет трудно совладать с тигром, которого оно выпустило на арену. Оно цинично сформирует союз с ним, но не сможет взять верх.

Оригинал публикации: Bret Weinstein: «Tant qu’on n’affronte pas la gauche „woke», on ignore combien elle est dangereuse»