«Если останешься за границей, вернешься в цинковом гробу»

Несколько месяцев спустя Майорова вызвали на суд над активистами. Он рассказывает, что пытался отказаться и даже написал заявление на увольнение, поскольку не был знаком ни с одним из них и вообще не имел отношения к их делу.

«Мне объяснили, что если ты согласился, то ты с нами до конца. Все. От нас не уходят. Ты не уйдешь. И я понимал, что не получится. Тогда обсуждалась следующая командировка во Францию — я должен был поменять документы и под другим именем поехать туда. План был подбросить Беловой какую-то флешку с компрометирующей информацией, чтобы ее выдали французские власти. И тогда я сказал Рустаму Галиакберову, мол, а ты не боишься, что я просто там останусь? Рустам ответил, что, если останешься за границей, вернешься в цинковом гробу. Мы тебе не простим предательства. Вариантов у меня в принципе не было. Именно в тот момент я понял, что рано или поздно я все расскажу».

На суд Майоров все же поехал. В тот день допрашивали нескольких свидетелей подряд, и, по словам Майорова, все они были либо сотрудниками, либо агентами ФСБ. Майоров утверждает, что среди засекреченных свидетелей по делу Толкачева, Корного и Кепти был человек по имени Степан Склярук — националист и участник «Русского марша». Майорову он был хорошо знаком: за год до этого Надежда Белова дала ему контакты Склярука как надежного человека в Москве. Майоров установил местоположение активиста и навел на него московских оперативников ФСБ. Они, по его словам, Склярука и завербовали. «Ему тоже следователь Плугин выслал на телефон показания, чтобы он их прочитал, — считает Майоров. — Естественно, никакие показания он не давал. Их Андрей Плугин тоже выдумал. А тот просто расписался — и все».

В фейсбуке Степан Склярук зарегистрирован под фамилией Фесов. На его странице — фотографии и новости с протестных акций, в друзьях — десятки оппозиционных активистов и журналистов независимых изданий. Судя по всему, Майоров не первый, кто считал Склярука агентом силовиков: в одном из сервисов по определению номеров его телефон отображается в том числе как «Ментовской Стукачек». В разговоре с Центром «Досье» Склярук рассказал, что никак не мог быть секретным свидетелем, поскольку находился в розыске и скрывается в Сибири. По его словам, он два года не был в Москве. Однако, если верить базе авиаперелетов, 4 декабря 2019 года — за день до суда — Степан Склярук купил авиабилет из Тюмени в Москву.

Другим агентом ФСБ, давшим показания на суде, Майоров называет Дмитрия Мурмалева. По его словам, Мурмалева вербовал лично Алексей Монастырев. В деле Толкачева, Корного и Кепти Мурмалев выступал под своим именем, но правозащитники подозревали, что он также был секретным свидетелем в деле Азата Мифтахова — аспиранта мехмата МГУ, которого обвиняли в поджоге офиса «Единой России». Вскоре после выступления на суде активистов «Артподготовки», 1 января 2020 года, Мурмалев скончался «от травмы сердца». Акт о его смерти был составлен 15 января. Тогда же, 15 января, и тоже от травмы сердца, по словам судьи по делу Мифтахова, скончался и секретный свидетель «Андрей Петров». Это странное совпадение дает основания полагать, что под именем Петрова в действительности скрывался Мурмалев.

Майоров рассказывает, что обсуждал с Алексеем Монастыревым смерть Мурмалева: «Леша ухмыльнулся тогда, что, мол, свои какие-то радикалы завалили его, но я сильно сомневаюсь. Есть связь между смертью Мурмалева и тем, что он был агентом ФСБ. Это неслучайная смерть и неслучайный человек. Убийц не нашли, при этом Мурмалев должен был давать еще показания. Мне кажется, он вошел в конфликт с центральным аппаратом и поэтому погиб, хотя утверждать я ничего не могу».

Того же мнения придерживается и Вячеслав Мальцев. «Он дал нужные показания. Он личность мечущаяся, очень мечущаяся, то есть за одну секунду пребывает сразу в двух состояниях. Наверняка они ему что-то обещали, наверняка они его обманули. Возможно, он стал предъявлять им какие-то претензии, возможно, стал угрожать, что он расскажет правду и, может быть, вообще сбежит, и тогда они просто его устранили».

Адвокат Толкачева Анастасия Саморукова рассказала, что на аудиозаписи разговора между Мурмалевым, Толкачевым, Беловой и ее мужем, которая легла в основу уголовного дела, слышны звуки спускающегося унитаза и голос Мурмалева — «Леха, надеюсь, тебе хорошо слышно». Это также может подтверждать слова Майорова о связи между Дмитрием Мурмалевым и Алексеем Монастыревым.

Мальцев вспоминает, что Мурмалев постоянно старался находиться рядом с ним на митингах, просил дать ему задания, а однажды буквально впрыгнул вслед за ним в автозак, хотя его никто не задерживал (они действительно оказались в одном автозаке после митинга 12 июня 2017 года). Оппозиционер утверждает, что уже в ОВД у всех отобрали технику, но у Мурмалева остался мобильный телефон и он предлагал им воспользоваться. «Кагэбэшники мне рассказывали, что такое „предбанник“, — говорит Мальцев. — Накрутить человека, а потом дать ему возможность поболтать с другом. Все это должно находиться под контролем. И когда Мурмалев предложил мне телефон, у меня вообще сомнений не осталось, что это спецслужбы».

Второй суд произвел на Майорова еще более удручающее впечатление. «Я офигел от масштаба поддельных свидетельских показаний. То есть я смотрю, а там все сидят — все из ФСБ. И ты думаешь: „Да, вот так судебная система и устроена“. Свидетели даже не знали своих показаний — просто читали и не понимали их. Они, может быть, даже не были знакомы с этими людьми, но им всем пофигу. Полное безразличие. Их посадили, ребят. Сотрудники ФСБ были довольны. Прокурор был доволен. Судья был тоже доволен. У того судьи по делу Озерова еще хоть капля была совести, но из-за страха перед ФСБ и давления он пошел на преступление. А этому было вообще откровенно все равно. Он зашел, когда в кабинете были только я и Леша, и говорит: „Слушай, Леш, зачитай побыстрее показания, мне к жене надо, я опаздываю“».

Судья Виталий Бакин

Виталий Бакин работает судьей как минимум с 2009 года: он начал карьеру в Московском гарнизонном военном суде, а в 2012 году был переведен во 2-й Западный окружной военный суд.

Кроме «Артподготовки» Бакин рассматривал еще одно скандальное дело, связанное с ФСБ. Но на этот раз на скамье подсудимых оказались люди из самой спецслужбы — два сотрудника центрального аппарата ФСБ Сергей Белоусов и Алексей Колбов. Им вменяли вымогательство взятки в крупном размере у подследственного. Дело Белоусова и Колбова связывают с жалобой Александра Галумова, сына экс-главы ФГУП «Издательство „Известия“», в УСБ ФСБ, после которой и была инициирована оперативная проверка служащих.

Бакин также был одним из трех судей, которые вынесли приговор по делу об оправдании терроризма жительнице Архангельска Надежде Беловой (тезке другой героини этой статьи). Женщина оставила комментарий к посту во «ВКонтакте» о несовершеннолетнем анархисте Михаиле Жлобицком, который подорвал себя в приемной архангельского УФСБ.

Погибшего подростка Белова назвала «мучеником», а его поступок — «ответочкой», что в итоге и легло в основу ее обвинения. Лингвисты нашли в ее словах оправдание терроризма. Надежда Белова получила штраф в размере 400 тысяч рублей.

18 июня 2020 года суд вынес приговор по делу активистов «Артподготовки». Андрей Толкачев и Юрий Корный не признали своей вины и получили 13 и 10 лет колонии строгого режима соответственно. Андрей Кептя пошел на сделку со следствием. Суд приговорил его к шести годам лишения свободы.