Он еще достал длинные плоскогубцы, хотел ими меня ущипнуть: «Повезло тебе, что вчера их не было в машине». В тот день уже особо не били, просто хотели морально, психологически подавить. Угрожали, когда узнали, что в МЧС работаю: «Ты, Попов, не боишься работу потерять?» Я говорю: «Во-первых, на мою работу надо еще найти умалишенного. (Я десантник, работаю на пожарах. Когда после уже проходил лечение, продолжал бегать «на маршрутах»: тебе ставят капельницы, ты едешь). Во-вторых, я не боюсь».
Садист самый, помню, все приговаривал: «Что, хочешь спросить, совесть у меня есть? Нет у меня совести!»
Паспорт Алексея находился в школе, где он подрабатывает. Росгвардейцам пришлось заехать туда. Коллега Алексея не только сделала первые снимки его побоев, сфотографировав синюю от гематом спину, но и привезла в отделение полиции его маму.
– Наталья по дороге мать забрала и сама приехала в отделение. Меня в отдел еще не завели, и мы с ней встретились у входа. Они с братом весь вечер ждали, что я приду, поздравлю, места себе не находили. Мама сразу на них: «Вы что творите?!» Стала меня по-новой фотографировать. Мимо бабушка проходила, посмотрела на мою спину, говорит: «Сынок, как тебе досталось». Я говорю: «Видите, бабуль, какой беспредел». – «Да скольких они здесь бьют!» Я не стал ее просить свидетелем быть, человек старый, здоровье слабое, – объясняет Алексей.
В отделе у Попова те же росгвардейцы требовали расписаться под документом, который он в силу состояния даже не смог прочитать.
– Голова пробита. Я такие вещи никогда не подписываю, не перечитав несколько раз. Вы хоть убейте меня, говорю, но не подпишу, потому что я не соображаю, что происходит. Они своей бандой что-то пишут, а я должен подписывать. Единственное, попросил ручку написать объяснение, – вспоминает Попов.
«Сколько точно раз вас ударили?!»
Суд над ним по обвинению в якобы неповиновении законным требованиям представителям власти [сотрудникам Росгвардии] (по ст. 19.3 КоАП РФ) организовали в тот же день, 4 августа, примерно в 17 часов. Длился он около 10 минут.
– Вы только на суде поняли, что вам вменяют неповиновение представителю власти?
– Я там вообще ничего не понял. Зашел в суд, стал объяснять, что росгвардейцы мне угрожали, что меня вывезут на речку, что меня изнасилуют, что били. Просил оказать мне медицинскую помощь. «Готов вам продемонстрировать свою спину!» Судья быстро повернулась ко мне спиной: «Я не врач, мне не надо ничего здесь демонстрировать». И тут же быстро что-то зачитала – я не разобрал, – три тысячи штрафа!
– Сколько длился суд?
– Минут 10. Внизу сидела коллега, я просил вызвать ее как свидетеля. «Не надо нам ничего!» Защитника просил. «А есть доверенность?»
– А тот факт, что без оснований вас задержали почти на сутки, что незаконно, судья не комментировала?
– Я объяснил ей. Она: «А что вы раньше не озаботились этим?» – «А меня никто никуда не отпускает, чтобы заявить! Я нахожусь все время с сотрудниками». В ответ нас выдворили ждать решения.
Домой Алексей вернулся только сутки спустя.
– Костюм снял как вещдок, дошел до матери. Голова сильно раскалывалась: «Мама, надо скорую вызывать». Вызвали скорую, увезли, показания для госпитализации были, но не положили потому, что там все было переполнено. Обследование сделали только. Диагностировали травму шейного позвонка, черепно-мозговую, сотрясение мозга, гематомы по всему телу.
Пятого числа я уже пошел в прокуратуру за направлением на судмедэкспертизу, меня направили в Следственный комитет в другой район. Там меня следователь замучила вопросами: «Сколько точно раз вас ударили? Какое точно количество раз?» Я в шоке, объясняю ей, да разве ж будешь считать в таком состоянии. Могу примерно сказать – под сотню раз точно. «Нет, назовите точное число!» В общем, промурыжила меня таким образом до тех пор, пока не закрылся СК. Пришлось ехать на следующий день – там уже другой следователь: все по новой, тоже долго тянул. Наконец я дождался направления на экспертизу и снял все побои, – рассказывает Алексей.
Честь мундира
Только больше двух месяцев спустя Попову удалось оправдать себя и добиться через Верховный суд отмены штрафа за якобы неповиновение сотрудникам Росгвардии.
Октябрьский районный суд оправдал Алексея Попова по статье о неповиновении представителям власти после того, как дело на пересмотр вернул Верховный суд Бурятии.
– Интересно, что у Росгвардии было целых три(!) версии задержания. Первая: он мимо проходил и зачем-то нецензурно их обругал, тогда они решили привлечь за мелкое хулиганство, но так этого и не сделали. Второе, по совпадению: он якобы проходил по ориентировке, один говорит, по статье «мошенничество», другой – по статье «грабёж». Но это тоже не оформлено! И третье – подозрение в том, что имел при себе наркотики. Но сразу при обыске они никаких наркотиков не нашли. Однако же не отпустили, – говорит правозащитница Надежда Низовкина.
При этом, по словам самого Алексея, один из росгвардейцев говорил на суде о якобы ориентировке на грабеж, а другой – об ориентировке на вымогательство. Причем суду смогли предъявить только одну ориентировку.
– У меня она есть, удалось на последнем районном суде взять. Так там описание вообще не подходит на меня! – замечает пострадавший.
Юрист считает, что на исход дела повлияла гласность процесса, а также то, что защита запросила административный материал по «мелкому хулиганству», который изначально заявлялся как первопричина задержания, и материал по ориентировке, которую называл в качестве версии один из росгвардейцев.
– Но на следующее заседание Росгвардия не смогла предоставить ни того, ни другого! Так мы подтвердили произвольный характер задержания. Тогда судья объявила: «Речь идёт о чести мундира вашего ведомства, а вы ничего не предоставили!» – вспоминает Низовкина.
На самих росгвардейцев уголовное дело так и не заведено. Накануне Попову из ведомства пришел ответ о том, что проверка по его заявлению еще ведется.
В пресс-службе Следственного комитета по Бурятии прокомментировать редакции ход проверки по телефону отказались, на письменный запрос ответ также не получен.
Алексей Попов до сих пор продолжает лечение травм, полученных при «задержании».
– Основное лечение прошел, еще физио продолжается, медикаменты колют. На легкий труд по медицинским показаниям могу заступить. Но на нашей работе такого труда нет, конечно. Мне пока везет, что нет командировки. Но не знаю, как будет дальше. Если в командировку вызовут, я физически не смогу пока. Обычно вызов, когда ЧС вводится в городе. Я занимаюсь ликвидацией пожаров – то есть все время в дыму, гари. Сейчас страшно, не дай бог, что случится, – признается Попов.
Позже выяснилось, что угрозу «позвонить на работу» росгвардейцы исполнили.
– Почти сразу же меня вызвал начальник: «Алексей, что случилось?» Я сначала не афишировал, что произошло. Но и не скрывал, начальнику рассказал. А он: «Мне позвонили какие-то люди, сказали, что ты сам нарываешься». Я ему фотографии показал. В итоге меня мой непосредственный начальник, по крайней мере, поддержал. Разобрался. А парни, коллеги, сразу поддержали: «Борись, надо их ставить на место. Конечно, судись». У нас на работе были похожие случаи, и ребра ломали. Не Росгвардия – ОМОН. Но вообще у нас очень много людей, которые каким-либо образом с ними сталкивались. Это система не вчерашнего дня, а долгих лет.
Так что интересно: они [избивавшие] же по-прежнему пытаются давить на меня. Захожу к себе в подъезд, стоит один из них с автоматом: «Алексей, здравствуй, мне поговорить с тобой надо». – «Мне не о чем с тобой разговаривать», – и ушел. Я после этого приехал опять в Следственный комитет, к заявлению дополнение сделать, что считаю их действия угрозой жизни и здоровью: «У моей квартиры средь бела дня обвиняемый мною с автоматом стоит. Может, меня завтра расстреляют в подъезде. Скажут, не подчинился «правомерным требованиям»!». У нас долгий разговор был. Отказали: «Мы не можем никак, закон же никакой он не нарушал».
