Об идее завести ребенка

Мы с Николаем познакомились где-то за три года до ареста. Про детей на свободе мы [особо не говорили]: ну, говорили, что хорошо бы много детей, но не было такого, что прям рожать готовы. Когда суды шли, мы переживали, что нам не давали брак заключить, следствие говорило: «Вы что, какие тут свадьбы? У вас такой процесс, а вы свадьбы, муси-пуси». Сказали, пройдет суд, увезут в колонию, там расписывайтесь. И мы переживали все эти годы, что нас не распишут даже в колонии.

Потом я приехала в колонию, нас повенчали-поженили в 2010 году. Год он пробыл там, вернулся в Москву — и где-то в 2011-2012 годах мы про детей начали говорить. Первая я начала, потому что меня в тот период прямо накрыло: материнство и все. Каждое свидание краткосрочное на «Бутырке» — это вой с моей стороны. Я, конечно, Коле благодарна, что он все это вытерпел, потому что прям нытье было с моей стороны. Но он успокаивал, подбадривал, даже в таких условиях. Я выла-выла ему, что у нас нет детей, я хочу мамой быть.

Потом начала читать в интернете, как в других странах мира поступают в таких ситуациях. Начала натыкаться на жен из тех стран, где тоже запрещены длительные свидания, и прочитала историю Адрианы Перес, которая меня очень вдохновила: у нее муж на Кубе был, она где-то в другой стране, и через сенатора они как-то решили этот вопрос, что им двумя самолетами доставили пробирку в ее страну. Со второй или третьей попытки ЭКО у них родилась дочка. Потом этого мужчину освободили, какой-то был обмен заключенными.

Я почитала и поняла, что так можно. Коле сказала, он меня поддержал в этом. И вот мы начали с заявления, а закончили в ЕСПЧ (смеется). У нас из ничего создают такие сложности, ну неужели нельзя было разрешить, давно бы уже были родителями! Просто нам уже по 41 году будет скоро, мы ровесники с Колей.

О реакции колонии на запрос об ЭКО

Мы это решение приняли, еще когда были в Москве, на «Бутырке». Думали, что все будет намного проще. Обратились во ФСИН, они отказали. Я к правозащитникам обратилась: правозащитники нас поддержали, написали новое грамотное заявление — я-то своими словами, мол, так и так, нет свиданий, мы хотим детей, а они же просто так не появляются.

В итоге у нас получилось, что мы получили добро, и Колю вдруг этапировали обратно в Харп из Москвы. А когда он приехал в колонию, они немножко обалдевшие там были от такого вопроса: «А так может быть?». Они как бы стеснялись этой темы, не понимали, как реагировать. Со временем все озлобленнее, озлобленнее.

Шесть лет у нас уже есть свидания, я раз в год езжу, но детей нет. То есть теперь нужно обоих супругов обследовать: меня уже полностью обследовали, теперь нужно обследование супруга.

Когда мы обращались с просьбой провести спермограмму, они ответили: «Можно, приглашайте врачей», я созваниваюсь с больницей в Лабытнанги, а они говорят: «У нас нет лицензии на выезд, привозите нам заключенного». А колония говорит: «Не повезем, нет медицинских показаний». Это в Москве проще все, берешь ближайшую платную клинику, и все — а в Харпе 40 километров до соседнего города.

Сейчас в Харпе и вообще на Ямале целиком закрыли оказание плановой помощи, школы на дистанционке.

Получается, что уже в новой колонии будем пытаться. Мы, во-первых, анализ проведем — если что-то вдруг не то, то должны назначить лечение, и уже после этого будем поднимать опять вопрос по ЭКО. Спермограмму сделаем, но не в этом причина. Врачи говорят, что забеременеть при свиданиях раз в год — просто нереально. У нас в колонии никто не забеременел из женщин, кто хочет родить.

Я просто не понимаю, почему Европейский суд столько лет молчит? Мы подали жалобу по дальности [содержания в колонии], у нас ее приняли через два месяца, коммуницировали через месяц. Недавно Европейский суд досылал нам вопросы по этой жалобе, то есть идет движение, а тут — я не знаю, просто тишина.

Кто там что думает об этом и что пишет — я не обращаю внимания. По ЭКО я столько пакостей в интернете читала… И ругают, и пакости пишут. Желали нам сперму от негра, чтобы подмену сделали при ЭКО. Но это зависть. Коле распечатала, говорю: смотри, надо же как люди мыслят. От души посмеялись. Мы реально счастливчики, нам повезло, что мы одно целое.

Про Тихонова и Хасис

Я очень расстроена от решения Верховного суда. Я уже все знаю, я с сестрой Тихонова общаюсь, мы дружим.

Я почему-то верила, что на 25 или 24 года заменят. У нас в колонии один такой человек есть, ему после решения ЕСПЧ пожизненное заменили на 23 года, и он от нас уехал. Не помню фамилию, это давно было, в 2014 году.

Про взгляды и жизнь

У меня в жизни сейчас одни суды, я уже в суд прихожу, и все приставы меня знают, судьи знают. Работать у меня здоровье не позволяет, но мне весело, чего: у меня суды, племянников много, да и вообще все эти заявления, проблемы, жалобы, попытки чего-то добиться.

Мы еще судимся, когда Королеву нарушения незаконно выписывают. Всего у нас где-то 11 исков сейчас. Это в российских судах на разных стадиях — что-то в кассации, что-то в апелляции, что-то в Бабушкинском суде. И три дела в ЕСПЧ, два коммуницировано.

Я всегда говорила в колонии, что меня не одолеть, что мы там воюем с ними, а они с нами — хотя они первые начали. И меня радует, что уеду я оттуда непобежденной, то есть меня они все равно не одолели. Себе же хуже сделали, потому что все иски, которые я еще дополняю, я не заберу, они будут рассмотрены до Верховного суда, а потом будут отправлены в ЕСПЧ.

А то, что они там мне назло Колю в одиночку на полгода или на 15 суток сажают, это прошло уже, он отсидел. Да, продлевают строгие условия — ну продлевайте, буду судиться, чтобы больше длительных было на строгих условиях. Я просто не понимаю, зачем все это: если думают, на сколько меня хватит, то меня хватит намного, очень намного.

Мы с Колей как были до ареста всех тех взглядов, так мы с ними и остались. Нас не прошибить, нас ничем не сломить, мы непобедимы с ним. Мой папа в РНЕ состоял. Верны до смерти!