Беру в руки книгу Ю.Слёзкина «Эра Меркурия». Это очень интересная книга, начиная с ее названия, которое в английском оригинале звучит «The Jewish century», что значит, насколько я могу судить, «еврейское столетие». Так что я даже долгое время не мог понять, что я ту же книгу, но под другим названием уже читал по-английски. Такое изменение названия вызывает естественный вопрос: «Что же это за тема, для обсуждения которой Америка уже созрела, а нам ее можно подавать лишь под более осторожным и обтекаемым заголовком?». Ответ содержится во введении, где говорится: «Современная эра — еврейская эра, а XX век — еврейский век. Модернизация заключается в том, что все становятся подвижными, чистоплотными, грамотными, говорливыми, интеллектуально изощренными и профессионально пластичными горожанами… Модернизация — это когда все становятся евреями». Здесь и дальше я пользуюсь имеющимся печатным переводом, несмотря на отмеченное выше изменение заглавия. Дальше говорится: «У одних… получается лучше, у других — хуже, но никто не способен стать лучшим евреем, чем сами евреи». Еще одна цитата: «Эта книга представляет собой попытку рассказать историю еврейского века и объяснить его истоки и значение». И, только дочитав книгу (ее перевод), я осознал, что статья Радзиховского «Еврейское счастье», из которой мы узнали имена тех, кто тогда определял нашу судьбу, и была напечатана в американской же газете на русском, правда, языке.
Но еще более поразительным, чем изменение названия в переводе, является противоположность картины, которая вырисовывается в начале книги (первая глава) и в её продолжении (вторая-четвертая главы).
Книга состоит из четырех глав. Их названия такие: глава первая — «Сандалии Меркурия», подзаголовок — «Евреи и другие кочевники»; глава вторая — «Нос Свана: Евреи и другие европейцы»; глава третья — «Первая любовь Бабеля: Евреи и Русская революция»; глава четвертая — «Выбор Годл: Евреи и три Земли Обетованные». Смысл главы первой, как мне кажется, характеризуется уже её первой фразой: «В общественном и экономическом положении евреев средневековой и новой Европы не было ничего необычного». Дальше о концепции этой главы речь будет идти отдельно. Сейчас лишь отметим, что такая попытка доказать, что «исторически евреи ничем не отличались от других народов», не нова и обычно согласуется с «либерально-демократическими» взглядами. Наоборот, главы вторая-четвертая содержат достаточно аргументированных (т.е. снабженных ссылками) данных, чтобы объявить автора неполиткорректным или даже «экстремистом», «националистом» или «фашистом». Сейчас к этой категории относят обычно авторов, указывающих национальность тех или иных политических и экономических деятелей. А в отношении евреев это считается абсолютно недопустимым. Глава вторая именно посвящена фантастическому взлету еврейского влияния в Европе XIX-XX вв. Так, автор сообщает: «В Вене времен fin de siecle 40% директоров публичных банков были евреями. И все банки, кроме одного, управлялись евреями под прикрытием аристократических Paradegoyim». Другая цитата: «В Будапеште 1921 года 87,8% всех участников фондовой биржи и 91% членов Союза валютных маклеров составляли евреи». Следующая цитата: «В 1912 году 20% миллионеров Великобритании и Пруссии были евреями». Та же картина с образованием: «В 1880 году евреи составляли 3-4% населения Австрии, 17% студентов высших учебных заведений и треть студентов Венского университета. В Венгрии (5% населения) они составляли четвертую часть всех студентов и 43% студентов Будапештского технологического университета». Следующая цитата: «В Германии, Австрии и Венгрии начала XX в. издателями, редакторами и авторами большинства национальных газет, не являющихся специфически христианскими или антисемитскими, были евреи. (Впрочем, в Вене даже христианские и антисемитские газеты иногда издавались евреями)». Автор приводит мнение одного исследователя, Стивена Беллера: «В век, когда пресса была единственным средством массовой информации, культурным или не очень, либеральная пресса была по-преимуществу еврейской». Автор делает следующую оговорку: «Современный век начался не с евреев. Они вступили в него поздно и имели мало отношения ко многим из важнейших его эпизодов (таким, как научная и промышленная революции) и с трудом приспособились к его многочисленным требованиям. Приспособились они лучше всех, и в результате преобразили весь мир, но при акте творения и при раннем распределении ролей они не присутствовали».