15 марта относится к числу черных дат в истории Чехии. В этот день в 1939 году войска нацистской Германии по приказу Адольфа Гитлера оккупировали чешские земли. Так было уничтожено то, что еще оставалось от Чехословакии после Мюнхенских соглашений, заключенных в сентябре 1938 года, в результате которых Чехословацкая республика потеряла значительную часть своей территории и оказалась беззащитной перед лицом нацистской агрессии.

Так называемая Вторая республика, возникшая после Мюнхена и вынужденной отставки президента Эдварда Бенеша, оказалась крайне недолговечной. Ее президентом был избран Эмиль Гаха – бывший глава Верховного суда, опытный юрист, пожилой и уже весьма нездоровый человек, никогда не стремившийся к высшей власти, тем более в столь драматичный исторический момент. Его рассматривали как нейтральную и компромиссную фигуру. Правое правительство Рудольфа Берана стремилось в первые месяцы после Мюнхена к одному – не прогневать страшного соседа, нацистский «рейх», сохранить остаток республики и надеяться на приход лучших времен. Политики не слишком убедительно пытались утешить сограждан и придать им бодрости. Говорит Яромир Нечас, депутат Национального собрания, бывший министр социального развития:

«Глубокие перемены, касающиеся самих основ нашей государственности, погрузили нас всех в тяжелые размышления о будущем нашего народа. Но первым условием нашего спасения является вера в себя. Давайте не будем терять веру в себя, в своих братьев и сестер и в моральную силу своего народа… Опорой нации может быть и будет лишь его моральная сила и солидарность в добрые и злые времена».

Томаш Гарриг Масарик Масарик и Эдвард Бенеш Наследие Первой республики, президентов Масарика и Бенеша было предано анафеме, на политической сцене господствовали националистические и пронемецкие силы, были введены ограничения прав евреев (хотя им было далеко до нацистских «Нюрнбергских законов»). Словакии, где к власти пришли радикальные националисты во главе с католическим священником Йозефом Тисо, была предоставлена широкая автономия: даже само название страны теперь писалось черед дефис – Чехо-Словакия. Глава немецкой дипломатической миссии в Праге Хенке докладывал в Берлин в первые дни января 1939 года: «У здешнего правительства нет иллюзий относительно своего положения. Во имя удержания суверенитета, как мне представляется, оно готово выполнять пожелания Берлина… Из заявления премьера Берана и министра иностранных дел Хвалковского следует, что пронемецкий курс проводится последовательно».

Однако даже такая Чехо-Словакия вскоре перестала устраивать Гитлера, оставаясь препятствием для дальнейшей экспансии его империи. В качестве тарана, призванного разбить Вторую республику, решено было использовать словацкое правительство Тисо. Еще в декабре 1938 года после поездки в Словакию президент Гаха с тревогой отмечал: «В своей партии Тисо слишком часто идет на поводу у радикалов, а вне ее – у нацистов. Посмотрим, удастся ли парализовать эти элементы». Естественно, не удалось – у пражского правительства и президента для этого просто не было сил. Словацкое правительство, подстрекаемое Берлином, предъявляло Праге всё новые требования – хотя единства среди самих словацких политиков не было, их умеренное крыло во главе с Каролем Сидором выступало за сохранение союза с Чехией. Но в начале марта в игру вступил Берлин.

Адольф Гитлер ставит подпись Мюнхенского договора Чешские историки Ян Гебхарт и Ян Куклик пишут в книге «Вторая республика»: «7 марта в Братиславу приехал немецкий уполномоченный Зайсс-Инкварт, который ясно заявил представителям автономистского режима, что “третий рейх” в ближайшее время осуществит определенные действия против Праги; посему, если словаки хотят самостоятельности, они должны немедленно ее провозгласить… Атака на Чехо-Словакию с помощью словацких радикальных сепаратистов была синхронизована с подготовкой к оккупации остатка чешских земель… 13 марта Йозеф Тисо прибыл в Берлин. В разговоре с ним Гитлер обозначил альтернативу: либо немедленно будет провозглашено независимое словацкое государство, либо Словакия “будет предоставлена своей судьбе”, а значит, скорее всего окажется оккупированной Венгрией». Естественно, о подлинной независимости речь не шла: ближайшие 6 лет Словакия, возглавляемая режимом Тисо, оставалась государством, полностью зависящим от немецкого покровительства.

14 марта в 12:30 на заседании словацкого парламента была провозглашена независимость Словакии. Одновременно обострилась ситуация в Закарпатье, еще входившем в состав чехо-словацкого государства. Ответом на действия пражского правительства, несколькими днями ранее попытавшегося военной силой удержать распадающееся государство, стал окрик из Берлина. Вечером 14 марта президент Гаха и министр иностранных дел Хвалковски отправились на переговоры с Гитлером, надеясь, что «развод» Чехии и Словакии будет осуществлен под немецким покровительством мирным путем, и Чехия получит возможность продолжить свое существование по крайней мере на тех же основаниях, что и Словакия. Однако уже на пути в Берлин Гаха и Хвалковски узнали, что немецкие войска в нескольких местах пересекли чешскую границу и продвигаются вперед. Оккупация началась.

Эмиль Гаха и Адольф Гитлер Исход переговоров Гахи с Гитлером в Берлине, собственно, был предрешен заранее. Речь шла об одном – окажет ли сопротивление чехословацкая армия, или же оккупация пройдет мирно. Нацистское руководство устроило настоящий спектакль, оказав на пожилого президента, чувствовавшего себя плохо (у Гахи случился гипертонический криз), сильнейшее психическое давление. Сам Гаха в разговоре с журналистом Карелом Горким позднее так описывал завершение своей ночной аудиенции у Гитлера и Геринга: «Когда напряжение достигло предела, а я был измотан и полумертв, но кое-как еще держался, Геринг взял меня за руку, по-приятельски отвел в сторону и якобы мягко начал меня уговаривать – мол, действительно ли нужно, чтобы за пару часов эту прекрасную Прагу сровняли с землей, чтобы всё взлетело на воздух, и только лишь потому, что мы не желаем понять фюрера, который не хочет, чтобы тысячи молодых чехов сложили свои жизни в бессмысленной борьбе».

Эмиль Гаха вернулся в Прагу сломленным человеком. В радиообращении к народу он, порой с трудом подбирая слова, заявил:

«…Наша обязанность – принять случившееся с мужественным спокойствием, но и с осознанием серьезной задачи: сделать всё, чтобы сохранить для наших будущих поколений то, что осталось нам от нашего, может быть, слишком богатого наследия… Наблюдая за тем, что приближается, я решился, с согласия правительства, в последний момент попросить о встрече рейхсканцлера Адольфа Гитлера… После длительного разговора с рейхсканцлером, после анализа ситуации, я принял решение – объявить, что предаю судьбу чешского народа и государства с полным доверием в руки вождя немецкого народа».

Эмиль Гаха Вермахт вступил в Чехию. Распоряжением Гитлера был создан «Протекторат Богемия и Моравия», который являлся частью «третьего рейха», располагая в то же время определенной ограниченной автономией в ряде областей внутренней политики. День спустя нацистский фюрер прибыл в Прагу и поднялся на пражский Град, откуда любовался покоренной чешской столицей. 19 марта на Вацлавской площади в центре Праги прошел большой парад немецких войск. «Прямо сейчас мимо нас проезжают огромные зенитные орудия. Их тянут тракторы… сколько у них колес? пан коллега, давайте сосчитаем… раз, два… четыре… 9 колес с каждой стороны… на них находятся… по 12 человек… они сидят на высоте примерно двух метров… А за ними следуют непосредственно сами орудия… огромные орудия, их конструкция заметно отличается от наших зенитных орудий».

Оккупация Чехии была грубым нарушением условий Мюнхенского соглашения, в соответствии с которым четыре великие державы, в том числе Германия, становились гарантами границ «урезанной» Чехо-Словакии. Париж и Лондон наконец убедились в том, что с Гитлером нельзя договориться, что у нацистского фюрера одна цель – европейское, а затем и мировое господство. После этого Великобритания и Франция предоставили гарантии безопасности ряду стран Восточной Европы, в том числе Польше, чьи отношения с Германией быстро ухудшались. Вторжение нацистов в Чехию стало, таким образом, крупным шагом ко Второй мировой войне, разразившейся через пять с половиной месяцев после уничтожения Чехо-Словакии.