2 февраля 2012 года в небольшом городке Стрёмсунд на севере страны было совершено покушение на иммигранта из Узбекистана, известного богослова Обидхона Назарова. Узбекский имам получил несколько огнестрельных ранений, самое серьезное из которых пришлось в голову. Уже много дней он находится в больнице, практически между жизнью и смертью.

В том, что за покушением на Назарова стоят узбекские спецслужбы, почти уверена президент базирующейся во Франции Ассоциации «Права человека в Центральной Азии» Надежда Атаева. Впрочем, следствие отрабатывает все версии покушения на религиозного деятеля, как бытовые, так и политические мотивы.

Полицейские бдительно охраняют больничную палату, в которой находится Назаров. Однако узбекский политэмигрант Хазраткул Худойберди говорит, что эта охрана – больше для публики. Охранять имама надо было раньше, ведь нападения на мечеть Назарова совершались уже как минимум дважды. Хазраткул-ака, хорошо знакомый с общиной Назарова, рассказал главному редактору «Ферганы» Даниилу Кислову о том, как эта община узбеков живет в Швеции, с какими сталкивается проблемами.

— Да в общем, «мечетью» это называть смешно. Представьте себе полуподвальное помещение в обычном четырехэтажном жилом доме, и в этом полуподвале ему (Обидхону Назарову. – прим. «Фергана») разрешили занять комнату, предназначенную, вероятно, для склада. Помещение темное, холодное, окна на уровне тротуара. Это было в августе 2008 года. Девятнадцатилетний парень разбил окно и швырнул в подвал бутылку с зажигательной смесью. Загорелся ковер, книги. Нападавший был арестован, осужден и получил наказание – 140 дней общественных работ.

— Принадлежал ли этот парень к какой-то молодежной группировке?

— Да, здесь, в Швеции, есть группы молодых людей, точно так же, как и в Москве и Санкт-Петербурге, которые недолюбливают всех приезжих, особенно – кавказцев и среднеазиатов. Второй раз ребята постарше разбили дверь «мечети», сделанную из толстого стекла, арматурой. И еще через пару дней один пьяный молодой человек приставал к Назарову и оскорблял его. Потом он оказывал сопротивление стражам порядка: эти ребята даже свою собственную полицию не уважают, не то что мусульман, которые в их представлении, вероятно, похожи на боевиков «Талибана».

— Вы считаете, что последнее нападение – того же рода?

— Девяносто процентов вероятности, что это совершили националистические группировки или местные хулиганы, и лишь десять процентов – что тут замешана Служба национальной безопасности Узбекистана.

— Расскажите про Стремсунд, что это за город? Когда в российской глубинке появляется много приезжих, то для местных жителей это тоже влечет проблемы. Как провинциальные шведы относятся к приезжим? Нет ли в самой политике миграционных властей почвы для потенциального конфликта?

— Это тихий провинциальный городок, в котором живет не более двухсот тысяч человек. Я уверен, что это был шок для жителей Стрёмсунда, которые ни разу в жизни не видели ни одного иммигранта в своем городе. А тут сразу целый «десантный отряд» — пятьдесят семей, и в каждой семье минимум по трое детей. Главное, что это было сделано безо всякой подготовки населения Стрёмсунда к приему беженцев. До приезда такой армии мигрантов надо было хотя бы провести беседу с местными жителями, объяснить, что эти люди не опасны, они не бандиты.

Свято место пусто не бывает. И поэтому сегодня у местных расистов есть даже страница в Интернете (правда, анонимная), которую тошно читать (Хазраткул Худойберди имеет в виду весьма ксенофобскую, но не запрещенную властями страницу Sweden Confidential). Они нападают на Обидхона Назарова похлеще, чем узбекские спецслужбы: мол, Назаров — и бандит, и организатор террористических актов, и полиция со всеми ее вертолетами занимается тем, что охраняет его. Человек лежит при смерти, а Sweden Confidential поднимает шум – пишет о том, что полиция тратит деньги на поиски преступника. Название статьи в блоге говорит само за себя: «Узбек расстрелян и должен быть убит». Я даже направил заявление в полицию, в котором изложил свое мнение: может быть, автор этой статьи, «Капитан Крок», и есть идеологический руководитель всего, что творится в Стрёмсунде?

Главная моя мысль вот в чем. Свобода вероисповедания в современном мире вошла в конфликт со свободой самовыражения. Об этом говорят и примеры с датскими карикатурами на пророка Мухаммада, и сожжение Корана в Афганистане. И эти две свободы должны котироваться на одном уровне. А свобода вероисповедания сегодня опущена, прижата к самой земле, в то время как свобода самовыражения поднята до небес.

— За счет чего живут в Швеции наши узбеки, эта группа?

— Это очень большая проблема и одна из причин этих атак на наших ребят — мусульман-узбеков. В большинстве своем они живут за счет шведов, и это нечестно.

— На пособие?

— Да. Ну, например, вот я работаю и плачу налоги (Х.Худойберди закончил двухгодичные курсы переводчиков, он хорошо говорит по-шведски и работает переводчиком с русского, узбекского, казахского и других тюркских языков. — прим. «Фергана»). За счет налогов, которые платят работающие, живут все неимущие слои населения: дети, старики, инвалиды и беженцы. Если тебе шестьдесят пять лет, ты ни одного дня не работал в Швеции и приехал туда как беженец, то будешь получать пенсию в одну тысячу долларов. Если ты относительно молод, то государство предоставляет тебе бесплатную возможность выучить язык и даже получить рабочую профессию, специальность. Хорошо, если первый год или два ты учишься, ты должен приспосабливаться к новым условиям. Но это не должно продолжаться пять лет и даже больше. Государство предоставляет жилье и огромные субсидии на медицинское обслуживание.

— Как долго может продолжаться государственная программа помощи?

— Я думаю, что шведская система – самая гуманная социальная система в мире, она дает человеку полную защищенность. Я знаю людей, которые десятилетиями получают пособие. Они здоровые, имеют специальность, но не могут найти работу. Сегодня из всей этой общины, а это, как мы уже говорили, более пятидесяти семей, работают не более десяти человек. Другие имеют какой-то источник доходов, как и Обидхон-кори, из-за рубежа: он же исламский учёный, он за свою работу получает какие-то средства…

— Я бы хотел вернуться к положению детей: нет ли у них проблем с одноклассниками-шведами?

— К сожалению, проблемы есть. Первая причина проблем, как мы уже говорили — в шоковом состоянии стрёмсундского общества. Когда родители психологически не готовы, то дома они жалуются на приезжих, на детей и их родителей: мол, наши старики сидят, и у них маленькое пособие, а в это время мы годами платим вот этим, которые здоровые… Дети слышат подобные разговоры взрослых и в школе начинают издеваться над своими однокашниками…

Есть и другая сторона вопроса. Некоторые узбекские семьи запрещают детям посещать занятия музыкой и физкультурой. Я говорю: неправильно! Ну что за религия такая? Если будем запрещать, то у нас все будет как тысячу лет назад? Сейчас-то можно разрешить?.. Догматическое мышление мешает. Швеция — это не Узбекистан или Саудовская Аравия, здесь нельзя вводить такие запреты для детей. Эти «нельзя» создают столько проблем… Современная школьная программа обучения в Швеции требует, чтобы каждый ученик получил оценку по всем предметам, в том числе по музыке и по спорту. И если ребенок не получит этой оценки, то не сможет поступить в гимназию — продолжать образование на следующей ступени. «Благодаря» этим запретам многие узбекские дети становятся «искусственно отсталыми», можно сказать, лишенными будущего.

Кроме того, мы получили примерные данные о количестве мигрантов-узбеков, обращавшихся за предоставлением политического убежища в Швеции. Таковых с 2000 по 2011 год оказалось более пяти тысяч человек. Получили же право проживать в стране только около тысячи из них.

Даниил Кислов, главный редактор информагентства «Фергана»