Занимается проблемами мигрантов в Канаде, в том числе помогает бывшим россиянам вписаться в новые жизненные условия. Хорошо знакома с различными проблемами, которые неизменно возникают в мультикультурной стране. До этого ее семье пришлось столкнуться с проблемами мигрантов в Турции и в России. Обо всем этом Вероника Акгюль рассказала в интервью:

— Для начала расскажи, как ты попала в Канаду.

Так получилось, что когда я познакомилась с моим мужем, мы уехали жить сначала в Турцию, а там я — «Наташа». Можно прожить там 30 лет, родить троих детей, но для турков я всегда останусь русской проституткой. Это неуютно, ты как жирафа — всегда в центре внимания. Неважно, что ты одета прилично, идешь с мужем и детьми, к тебе всегда будет отношение как к женщине легкого поведения. При этом сами турчанки могут довольно легко себя вести и как-то фривольно одеваться.

— Откуда взялся этот стереотип?

— Это мы сами постарались. В 90-х годах, когда открыли границы, многие женщины поехали в Турцию работать проститутками. В числе этих женщин были даже такие, которые имели докторскую степень. Поэтому у турков о русских очень странное впечатление. Там женщина, даже если она закончила только среднюю школу, уже считается высокообразованной, она найдет хорошую работу и в проститутки никогда не пойдет. Сейчас в России все изменилось, но в 90-х годах было не так.

Сейчас большинство русских женщин там пытаются скрыть свою национальную принадлежность. Говорят, что они из Польши или из Бельгии, Великобритании. Какую угодно страну называют, только не Россию.

В Канаде я горжусь, что я русская. Они знают нашу историю, культуру, наш хоккей. Турки не знают, кто такой Достоевский или Пушкин. Да они и свою-то литературу плохо знают.

— Как вы с Серхатом познакомились?

— Я познакомилась с ним в Турции. Уже после мы много общались по скайпу. Потом встречались в Санкт-Петербурге. Когда решили пожениться, я переехала жить в Турцию. Мой муж курд, а в Турции — это примерно как чеченцы в России. То есть даже если ты ничего не сделал, ты виноват. Они могут жить хорошо только в той области страны, где их много. Диярбакыр, где мы жили, — это столица турецкого Курдистана. Очень красивое место, со множеством исторических памятников, по библии — вообще колыбель человечества, между Тигром и Евфратом. К сожалению, туристы туда не ездят, потому что опасно. Стычки с туркам, рядом граница с Ираком, постоянно что-то взрывают. Но все, кто туда все-таки ездил, приходят в полный восторг. Там в крепостях, которым по три тысячи лет, до сих пор живут люди.

— Почему вы не захотели переехать в Россию?

— Сначала хотели и даже переехали. Но у нас он «черный», здесь ему жизни нет. В 90-х годах, как он говорит, они чувствовали себя в России прекрасно. К иностранцам тогда относились очень хорошо. Несколько лет назад, когда мы жили год в Петербурге, его все принимали за кавказца, милиция знала, когда он идет на работу, каждое утро они дежурили возле нашего дома и говорили: «Дай хотя бы 50 рублей на пиво». Он не носил с собой деньги, мобильный, потому что постоянно отбирали, он перебывал во всех «обезьянниках» Петербурга, а пару раз за ним бегали скинхеды. Это не жизнь, когда ты не можешь даже нормально ходить по улицам. Знакомые говорили ему «иди, купи машину, мы тут все на машинах», но что за радость передвигаться короткими перебежками? Соседи написали нам под дверью «черный, вали из России», «Россия не для вас». В общем он у нас был «черным», а я в Турции была «Наташей». Мы начали думать, куда эмигрировать. Так как он курд, через программу ООН мог уехать как беженец. Я помню, как мы обратились в соответствующие инстанции, пришли по адресу. Там была комната, забитая чуть не до потолка документами. Мы хотели рассказать, почему мы решили уехать, но нам показали на кипы бумаг и сказали, что это все обращения по поводу нацизма в России. Россия в мире, по данным ООН, стоит на одном из первых мест по убийству иностранцев. Не Сирия, не Алжир, не какая-нибудь африканская «попа мира», а Россия!

— Ну в Африканскую «попу мира» просто не едут.

— Почему, там много миссионеров всяких, там достаточно народу. Но Россия — одна из первых по убийству иностранцев, и мы себя считаем какими-то высокоразвитыми людьми. Это нормально? Наши не понимают. Каково услышать где-нибудь в метро, как бабушка интеллигентного вида называет тебя «подстилка черножопого»? Причем Серхат — очень образованный, культурный человек. Сейчас он пошел на магистратуру уже в Канаде. Он никогда не матерится, не грубит. Мне столько раз было стыдно перед ним за наших. Был момент, когда за ним и его товарищем турком гнались двадцать человек, бритоголовых, по Невскому, все люди просто отворачивались. Даже менты делали вид, что не видят. Когда я приезжаю в Россию, первое, что бросается в глаза — черствость людей.

— Как вы перебрались в Канаду?

— Сначала думали переехать в Норвегию. Но дело в том, что в Европе все равно не будет такого отношения, как в эмигрантских странах, коренное население, как правило, не очень любит мигрантов, трудно найти хорошую работу, — у них хватает своих врачей, инженеров и так далее. Мы рассматривали три страны: Австралию, Новую Зеландию, Канаду.

— А Штаты?

— Там уже сформировалась некая общность людей, считающих себя в первую очередь американцами. Для сравнения, в Канаде все говорят с каким-то своим акцентом. В Торонто, к примеру, только 20 процентов жителей могут называть себя коренными канадцами. Все остальные — эмигранты. Есть маленькие чисто канадские города. Но и там население осознает себя как потомков мигрантов. Такого как «мы тут тысячу лет живем, а вы тут понаехали» в Канаде нет вообще.

— Как адаптировались к тамошней реальности?

— После Турции, где у меня была страшная «ломка», в Канаде я вышла из самолета, вдохнула воздух и поняла, что дома. Я приехала в страну, где все по-другому, не как в России, не как в Турции, но классно. Там чувствуешь себя свободно. Многие вещи я бы не могла в Турции делать вообще, в России бы много раз подумала, а там просто беру и делаю.Например, бегаю в шортах, в майке да еще и с двойной коляской, она у меня специальная, беговая, где сидят двое моих детей. Пробегаю по 5-7 километров. А в России нет ни таких колясок, ни нормальных дорожек для пробежек. К тому же там на меня никто не смотрят. В России или в Турции, если бы я бежала в шортах и в майке с моими габаритами, да еще и с двумя детьми в коляске, на меня бы все пялились.

С другой стороны все очень внимательно относятся друг к другу. Не дай бог я ударю собственного ребенка или накричу на него или даже обижу свою собаку — сообщат в социальные службы. Если я в своем доме буду шуметь, пить, кому-то мешать — тоже сообщат. Сейчас, когда я семейная, мне это очень удобно. Может, если бы мне было 18 лет, и я хотела до шести утра гужбанить, мне бы это не понравилось. С другой стороны, есть ночные клубы, там хоть на голове стой. Я адаптировалась очень быстро, а муж адаптировался года два, ему было тяжело.

Беседовала Елена Соловьёва, «7×7» (По ссылке интервью с подстилкой для черножопых полностью, прим. ПН).