Может, я говорю жестко… Я хочу, чтобы украинцы обиделись на меня, чтобы сказали: “Ты лжешь, мы не такие. Сейчас все сделаем, и через два года ты откажешься от своих слов”. Но я вижу, как храбрейшие люди возвращаются домой и снова становятся крепостными. Их быстро загоняют под ноготь, мучают комиссиями, проверками. Даже мой брат, приехавший из АТО, идет к маршруточнику, показывает удостоверение, и тот, слушая свой гребаный шансон, решает, поедет боец или нет. Я все время думаю о погибших парнях, у которых сиротами остались дети. Сегодня ведь самое страшное для украинского воина – оставить своих детей наедине с этим государством.

И я хочу спросить у руководителей нашей оккупационной администрации (ибо Украина оккупирована, а у каждого из них в кармане несколько паспортов, в том числе израильский): почему же вы не примете законы, как в Израиле, чтобы воевавший человек получал свои деньги до конца дней. Израиль – пример хорошего отношения государства к гражданину, хотя и не лучшее место для жизни. Если бы он был конфеткой, фирташи, коломойские, вальцманы переехали бы туда. Но в той стране живут люди-воины, которые защищают свое государство, за что я их очень уважаю. А остальные торгаши сидят у нас в Верховной Раде.

Я читал конституцию Израиля и плакал. Вся суть передана в двух-трех строчках: Государство Израиль создано еврейским народом для евреев, и Государство Израиль – это убежище для евреев. Почему, когда я говорю о том же для Украины, меня называют фашистом. И вместо решения проблем мы отправляемся обсуждать значение слова “фашист”. Нет никакого фашизма. Есть только потрясающая человеческая глупость, которую сложно победить. Потому что так сладко жить в плену собственных заблуждений.

– Но у нас теперь есть демократические инструменты. И если политики не оправдают ожиданий народа, на следующих выборах наймут других. Разве не так?

– Нет, конечно. Мы несколько десятков лет жили под пирамидальной системой правления. Время, которого хватило на совершение подвига – Майдан, – это один отрезок. Дальше должно прийти осознание трагедии и поиск возможности ее недопущения в будущем, что может занять намного больше времени. Надо у западных специалистов учиться искусству управления. А разве эти политики могут перенимать чей-то опыт? Это все бывшие комсомольцы. Люди, не имеющие системного базисного образования, не умеющие мыслить как творцы, инженеры. У них для этого нет ресурсов в организме. Все их планы развития сводятся к тому, куда направить дотации.

– На самом деле не все так однозначно. Изменения все-таки происходят. Во многих министерствах и обладминистрациях появились адекватные люди. Хотя, конечно, пока это не критичное большинство, которое может быстро и кардинально изменить ситуацию.

– Нам для начала необходим аудит целой нации, а не отдельных ведомств. Нельзя пускать на выборы психанутых пенсионерок, которые живут в хрущевках и орут – дайте мне пенсию. И необходимо медицинское психофизическое освидетельствование всех, кто лезет во власть. Каждому сказать: “Дружище, сначала к психиатру. Нет? Тогда к тебе нет доверия, на выборы нельзя”.

Сколько можно уже смотреть на этих деградантов? Все предлагаемые ими законы или “кризисные”, или “по урегулированию” чего-то. Заметьте, не по развитию! Чтобы изменить эту порочную систему, стране надо всего три ключевых закона.

Первый – о правде. Если человек, занимающий любую должность, на которой он имеет право решить чье-либо будущее, являясь лицом власти в Украине и представителем воли народа, солгал, то должен получить в наказание пожизненное заключение с конфискацией всего нажитого. Поверьте, все плебеи сразу разбегутся. Ведь врать нельзя. А это – единственное их оружие, кроме глупости и наглости.

Второй – о люстрации, логично вытекающий из первого. Если чиновник лгал, занимая должности, и эта ложь привела к предательству, смертям и прозябанию нации на несколько десятилетий, должен ответить.

Третий – о земле и наследовании культурных ценностей. О земле как колыбели украинской нации. Чтобы каждый украинец понимал: как бы тяжело ни было, он всегда может добежать до посольства, где ему обеспечат переезд на родину, дадут возможность выбрать чему научиться, прежде чем пойти работать. Такой закон утвердит в сознании всех людей, что Украина – убежище для каждого украинца, на которое никто не смеет посягать.

– Свое отношению к российскому президенту Владимиру Путину вы озвучили еще до Майдана. Все, происходившее потом – аннексия Крыма, война на Донбассе, – для вас было предсказуемо, или он какими-то своими поступками вас удивил?

– Этот карлик не может меня удивить. Слово “х…йло” мало что о нем говорит. Слишком буква «у» смягчает эффект. Я бы одни твердые знаки ставил бы при упоминании этого гада паскудного. Все кричит о его несостоятельности как мужчины и индивидуума. Не получил толковое образование, не сделал карьеру даже в такой скотской структуре как КГБ. Вы видели его фото с обнаженным торсом? Сразу видно, гормональный фон нарушен, волос на груди нет, а эти висящие груди, я извиняюсь, не самой породистой женщины? Тело слепленное абы как – далеко не греческая статуя. Вот по моему телу можно биологию изучать. Видна каждая мышца. При этом я не истязаю себя на тренажерах. Просто такая генетика. И я ценю то, что мне досталось от моих предков.

Вся его подлость была совершенно предсказуема. Почитайте культуролога и социолога Питирима Сорокина, который эмигрировал из России в США и работал в первой половине прошлого века. В своих трудах он описывает, как происходит отрицательная селекция и деградация правящих элит. Тот же процесс, к слову, сейчас идет и в Украине – деграданты взяли власть и правят. Я не понимаю, как украинцы прощают издевательства над собой? Не понимаю, как в XXI веке можно проводить секретные переговоры. Разве, когда человек голосовал за тебя, давал право заключать какие-то соглашения в тайне?

Мы видим на примере Януковича, Лукашенко, Путина и других диктаторов, как поганые пэтэушники решают судьбы народов, используя инструменты, которые только им и понятны, – угрозы, обман, подлость, воинствующая ненависть ко всем естественным эволюционным ценностям.

– Вы много поездили по прифронтовой территории, общались с людьми. Как считаете, блокада оккупированных территорий поможет в ближайшей перспективе вернуть Донбасс и Крым?

– Через несколько лет я вижу Донбасс как край одиноких женщин. Пенсионерки, которые орали “Путин, введи войска!”, должны были подумать, как потом будут относиться к их детям и внукам. А к ним еще долго будут относиться с огромным подозрением. Изнасиловали будущее этого региона и его женщин. Я, например, побрезгую взять в жены даму с той стороны, из Луганской или Донецкой области. Не знаю, сколько КамАЗов чеченцев, бурят и других ордынцев на ней спали.

Касаемо Крыма. Как только появились «зеленые человечки», было самое время поддержать крымских татар. Кто из нас больший фашист: я или Турчинов? Ведь очевидно – он сдал Крым. А Порошенко – Донбасс. Это сговор. И, заметьте, крымские татары вас не упрекают, что вы опять их сдали. Они понимают, видимо, то, что я в своей ярости отказываюсь понимать. То, что они сейчас делают ради своей родины, достойно уважения. Только благодаря им я еще не отчаялся.