Из России — за Новороссию. В России идут процессы над десятками ополченцев, которым грозит депортация и суд на родине.
Союз добровольцев Донбасса (СДД) заявил «Газете.Ru» о судах в России над 17 ополченцами самопровозглашенных республик — всем им грозит депортация и тюремный срок уже на родине. Но проблемы с документами и возможной высылкой у десятков, если не сотен людей. Формальные причины для депортации — просроченные документы, однако эксперты связывают их с охлаждением отношения Москвы к проекту «Новороссия».
Владимир Веклич с позывным Серб — ополченец из Закарпатья бригады «Призрак». После контузии он поехал на лечение в Петербург. В начале июня этого года его задержали за нарушение срока пребывания в России более чем на две недели. Петроградский райсуд установил, что Веклич «злостно уклонялся от выезда из РФ по окончании разрешенного срока пребывания». Веклич еле-еле избежал депортации, рассказывает Владимир Федоров из Общественной палаты.
«Суд даже не дал мне предоставить всю документацию, что я воевал в ЛНР! Сразу было принято решение отправить меня в СИЗО. Отношение в суде ко мне было как к рядовому украинскому гастарбайтеру. Если бы не защита общественных организаций и волна в СМИ, шансы избежать депортации были бы равны нулю, — говорит Серб «Газете.Ru». — Но я все равно планирую после лечения вернуться в Донбасс, там обстановка накаляется, там сейчас все мои товарищи-побратимы».
Дело Веклича громкое, но далеко не единственное. Мария Коледа, помощник руководителя СДД, говорит «Газете.Ru», что союз сопровождает 17 процессов над ополченцами, котором грозит депортация. Из них 11 украинцев, остальные — граждане Молдавии, Италии, Казахстана.
Всем им на родине за участие в ополчении грозит тюремный срок.
Полной статистики по России у СДД нет, вал подобных дел начался в последние пару месяцев. Чаще всего суды происходят по месту задержания: в Москве, Подмосковье, Петербурге и Ростове. Обычно это происходит так: на улице полиция проверяет документы и сразу начинаются проблемы — просроченные визы, недействительные регистрация и миграционная карта. На следующий день суд. Первая же инстанция приговаривает ополченца к депортации на родину и штрафу 5 тыс. руб. Дальше люди попадают в центр для депортации иностранных граждан, находящихся в России незаконно либо подлежащих выдаче. Так, в одном из петербургских центров ополченец Слава сидит уже 11 месяцев, говорит Мария Коледа.
Она уточняет, что в российских законах прописаны миграционные льготы для выходцев из Донбасса, но многие из добровольцев — уроженцы других регионов Украины, и в суде объяснить, что они тоже служили в ополчении, тяжело. СДД помогает добровольцам адвокатами и апелляционными жалобами, предоставляет характеристики. От Общественной палаты для защиты ополченцев направляются официальные запросы в суд, прокуратуру и другие инстанции. К характеристикам прилагаются копии служебных удостоверений, письма от минобороны ДНР и ЛНР и другие бумаги, подтверждающие, что человек реально служил в ополчении.
«С чем связан поток этих дел?
После затишья в Донбассе снова начались бои. Часто задерживают добровольцев, лечившихся или бывших на побывке в России, когда они снова пытаются вернуться в Донбасс.
Задерживают из-за того, что провели в России больше дозволенного времени или прибыли на лечение с просроченными документами. Документы — это глобальная проблема», — говорит Коледа.
Ополченцам пытаются помочь и в Общественной палате, где существует штаб по работе с гражданами и беженцами с Украины. Замруководителя штаба — член ОП Георгий Федоров, его брат Владимир помогают ополченцам консультациями и запросами в силовые органы. Владимир Федоров говорит о десяти делах ополченцев под угрозой депортации, которые обращались в ОП.
Глава СДД экс-премьер ДНР Александр Бородай провозглашал главной задачей союза легализацию статуса ветерана Донбасса. Но российские власти не собираются его давать ветеранам в силу политических рисков, ранее говорили «Газете.Ru» несколько депутатов Госдумы и близкие к Кремлю источники. Поэтому пока общественники лоббируют хотя бы миграционные послабления.
Депортации по просьбе украинской стороны
«Газета.Ru» писала о танкисте из ДНР Александре Костине. Украинская полиция объявила его в розыск за разбой, российские силовики задержали его в аэропорту Домодедово и готовили к выдаче. Депортации он избежал только после поднявшейся шумихи в СМИ.
Вот еще несколько известных примеров. Михаил Тарасенков из Луганска воевал в ЛНР в батальонах «Дон» и «Леший». После контузии занимался поставкой гуманитарной помощи и был военкором «Анны-ньюс». Во время очередной поставки гуманитарки в апреле 2015 года российская таможня отказала ему в пропуске. Тогда он перешел границу нелегально и был задержан в районе Ровеньков. Потом его передали МГБ ЛНР, те, в свою очередь, отдали его российским пограничникам. А российская погранзастава выдала его как украинского гражданина украинским же силовикам.
Другой ополченец из батальона «Оплот» в ДНР, Вячеслав Егоров, в августе 2015-го был задержан в РФ без разрешительных документов. Ополченца Анатолия Воронцова арестовали в Татарстане. Антона Ларкина (Белка), воевавшего в Славянске, арестовали в июне в аэропорту Домодедово по запросу бюро Интерпола Украины. Всем им также грозит депортация как украинским гражданам.
Пока большинство из этих дел находится в подвешенном состоянии. Но окончательно определилась судьба харьковского журналиста-антимайданщика Андрея Бородавки. В ноябре 2014 года он эмигрировал в Россию, прожил тут полтора года, но 2 июля 2016 года Московский арбитражный суд обвинил его в нарушении правил пребывания в России (нахождении сверх нормы в 90 дней) и присудил к депортации. Бородавка хотел, чтобы его выслали в Донбасс, но суд решил отправить его в Харьков. 4 июля 2016 года Бородавку депортировали через Баку в Киев, где его сразу арестовала СБУ по сепаратистской статье.
Закрытие проекта «Новороссия» или инерция судебной машины?
После депортации Бородавки в некоторых «проновороссийских» СМИ связали этот инцидент с якобы работой журналиста на СБУ. Политолог Алексей Макаркин считает, что триггером депортации могла стать такая жалоба, а проблемы с документами были лишь формальным поводом.
