Как вспоминала в своих показаниях активистка Зоя Матисова, вторая группа пошла к метро чуть позже и тоже разделилась на две части: впереди шли примерно шесть человек, а позади, отстав метров на 150 — она и Надежда Арончик.
«Когда я и Надя находились вблизи с киоском «Мороженое», то почувствовали, что нас кто-то догоняет <…> Боковым зрением я обратила внимание, что нас догоняет группа молодых людей, при этом один из них обратился к нам и спросил: «Вы с конференции?». На данный вопрос мы никак не отреагировали, — приводил следователь показания Матисовой. — Когда я пыталась обернуться и посмотреть на тех людей, то мне в лицо сразу начали распылять какое-то едкое вещество».
Со слов свидетеля Трофимова, девушек били Ратников, Воробьев и Никитин; сам он попытался догнать кого-нибудь еще, кричал, но ЛГБТ-активисты избежали прямого столкновения. Согласно прослушке телефонов, после нападения Трофимов хвастался Ратникову:
«Я хотел какой-нибудь нормальной драки какой-нибудь, в ответку чтобы получить. А тут ****** [кошмар], они просто побежали ** *** [на хрен], хотя их было, ***** [блин], мальчиков трое и две девочки. Три девочки даже, ну, шесть человек, короче, то есть могли бы меня ********* [одолеть] в принципе втроем».
Матисова говорит, что ее и Арончик били четверо. Они окружили активисток и стали толкать их с криком: «Лесбиянки!». «Потом парни как-то рассредоточились, но при этом продолжали нас толкать, я понимала, что они хотят нас сбить с ног. В этот момент Надя начала что-то кричать», — вспоминала она. В какой-то момент Матисова открыла глаза и запомнила лица двоих из четверых нападавших.
После этого ультраправые побежали к другой группе активистов, а Матисова с Арончик попытались укрыться в «Благосфере».
«Когда мы пробегали школу, сзади я почувствовала сильный удар в спину, от которого я упала на асфальт. Я почувствовала, что удар был нанесен коленом в прыжке, так как он был очень сильный <…> После того, как я упала и лежала на правом боку, то парень нанес мне еще не менее двух ударов ногой в область поясницы и бедер», — вспоминала она.
Когда ЛГБТ-активистки добрались до помещения, где проходила конференция, они принялись промывать глаза и вызвали полицию со скорой помощью. В больнице у Матисовой диагностировали химический ожог роговицы, ссадины и ушиб.
Нападавшие разбежались. Согласно материалам прослушки, вскоре после этого инцидента между Ратниковым и Трофимовым произошел такой разговор:
— Алло, с тобой все нормально? — поинтересовался лидер «Черного блока».
— А кто это? — не узнал его Трофимов.
— Это Ратник.
— Со мной все ******* [хорошо].
— ******* [хорошо].
— ******* [хорошо], ты ****** [свалил]?
— Я проводил их до перехода, мальчиков их пошугал.
— О-о, красавчик.
— А вы где?
— Мы сейчас сели на троллейбус до «Беговой».
— До «Беговой»? Вы все, по домам?
— Ну да, наверное.
<…>
— А маска, маска? Дима, Дима с тобой? — вспомнил вдруг Трофимов.
— Маска, ну, себе, наверное, можешь оставить. Да, оставляй себе, — разрешает Ратников.
— Чужая вещь…
— Нет, оставляй себе. Пригодится.
— Понятно. Ладно, отдам потом.
Протокол допроса свидетеля Трофимова датирован 8 августа — днем задержания Воробьева, обвиняемого в нападении, и Спорыхина, которому этот эпизод не вменяется. Днем ранее показания следователю в качестве потерпевшей дала Матисова. Одного нападавшего, который брызгал ей в лицо жидкостью, она описала как долговязого молодого человека с короткими темными волосами, ярко выраженными скулами и длинным носом. Второй был пониже и покрепче.
Активистка заметила: узнав о задержании Ратникова, она посмотрела запись дебатов на тему «Либеральные протесты — должны ли в них принимать участие националисты?» и опознала в Ратникове и сидевшем рядом с ним Воробьеве нападавших.
Она утверждала, что это Ратников спросил у нее, не с конференции ли она возвращается, а Воробьев брызнул в лицо едкой жидкостью и ударил в прыжке коленом. Один из ультраправых, называющий себя старым другом Воробьева, уверяет, что молодой человек не способен нанести подобный удар из-за травмы ноги. Другой единомышленник обвиняемых обращает внимание, что нападавшие использовали балаклавы, так что неясно, как их удалось опознать. Матисова, Аронова и их адвокат Максим Завертяев не стали комментировать подробности дела.
Адвокат Ратникова Юрий Зак говорит, что его подзащитному обвинение в нападении не предъявлено, с соответствующими материалами он не знакомился и прокомментировать их не может. Воробьев сейчас отказывается от дачи показаний по 51-й статье Конституции.
Отец арестованного лидера «Черного блока» Геннадий Комарницкий полагает, что неонацистов обвинили в хулиганстве, чтобы в деле было хотя бы одно насильственное преступление.
«Понятно, для чего это делается: линия защиты — говорить и думать можно многое; если ты насилие не применяешь, то за что тебя, за мысли и слова сажать? Ну вот, чтобы было за что, нашли хулиганку — получается, что они совсем даже не мирные ребята, а агрессивные», — рассуждает он.
Впрочем, один из ультраправых оппонентов Ратникова утверждает, что лидер «Черного блока» однажды ударил ножом человека, который пытался разрушить стихийный мемориал на месте убийства политика Бориса Немцова на Большом Москворецком мосту. После этого, утверждает собеседник «Медиазоны», у Ратникова не было неприятностей с полицией; он считает это очередным доказательством сотрудничества «Черного блока» с силовиками. По его мнению, неонацистов арестовали лишь тогда, когда они стали «отработанным материалом».
На следующий день после задержания Ратникова «Черный блок» объявил о самороспуске.
Редактор: Дмитрий Ткачев.
МедиаЗона
