Отец сестер Уильямс грабил только белых из мести за «расизм» и даже воевал с Ку-Клукс-Кланом. А Серену с Винус сделал теннисистками из-за денег и чтобы утереть нос всем этим «белым». И не забывал постоянно обвинять всех белых в «расизме». А про него сделали фильм и лепят из него икону BLM.

А теперь представьте себе фильм, где белый герой всю жизнь борется с негритянской этнопреступностью и воюет против Нации Ислама и Черных Пантер. Снимут такое когда-нибудь?

Этой весной Уилл Смит получил «Оскар» за роль отца сестер Уильямс в биографической ленте «Король Ричард».

В феврале Ричарду Уильямсу исполнилось 79, и он давно не тренирует, но навсегда запомнился одержимым теннисным родителем.

В детстве «конфисковывал»‎ у белых, чтобы заработать на жизнь, поджег дом шерифа и отомстил за криминального негра, ликвидированного Ку-Клукс-Кланом.

Уильямс вырос в городе Шривпорт на юге США. Ричард был старшим ребенком Джулии Мэй Уильямс, которая одна воспитывала пятерых детей. Воспоминания о ней Ричард называл самыми ранними и самыми главными. О событиях тех времен он рассказал в автобиографии Black and White: The Way I See It («Черное и белое: как я это вижу»‎).

Чтобы прокормить семью, Ричард рыбачил и охотился в лесу на уток, кроликов, белок, лягушек. По его словам, местная полиция арестовывала за это черных, объясняя, что они охотятся вне сезона или что на самом деле добыча краденая. Однажды шериф остановил Ричарда после охоты, отнял мясо и угрожал арестом. Однако вместо того, чтобы надеть наручники, он ударил Уильямса фонариком, а потом угрожал выпустить в него шесть пуль, если тот не успеет убежать за 30 секунд.

После одного из арестов Ричард решил отомстить шерифу и поджег его дом.

От настоящих краж Уильямс испытывал особое чувство: не то потому, что оставался безнаказанным, не то потому, что крал у белых. Он воровал коробки печенья с фабрики и перепродавал городским магазинчикам. Больше всего его поражало, что никто не спрашивает, откуда печенье. Он крал овощи, фрукты и ягоды, иногда убивал чей-то скот и тоже перепродавал, зарабатывая больше 20 долларов в неделю. Когда ему исполнилось 13, семья переехала в дом немного получше. Пока Ричард зарабатывал, школа отошла на второй план, но он утверждал, что старался ее не забрасывать.

Однажды несколько соседей натравили на Уильямса собак. Он хотел использовать рогатку, но этого оказалось недостаточно, поэтому он застрелил одну собаку из винтовки. Как-то в драке Ричарда ударили по голове бейсбольной битой, бутылкой и фонариком. В другой его ударили в ногу железнодорожным костылем, и с тех пор он хромает.

Лучшего друга Ричарда по прозвищу Малыш, известного умением красть среди бела дня, линчевали после того, как он решил во второй раз украсть поросенка у местного фермера Томаса. Тот был членом Ку-клукс-клана, и, как рассказывал Уильямс, уже убил двух черных парней, пытавшихся проделать подобное. Ходили слухи, что Томас как раз участвовал в собрании Ку-клукс-клана, когда Малыш попался, и они решили устроить показательное линчевание.

Уильямс отомстил: выпустил из конюшни любимого жеребца Томаса, которого тот «любил больше своих детей»‎. Он за 50 долларов продал коня человеку, которому Томас задолжал. «Я мог бы застрелить коня, но мне доставляло большее удовольствие знать, что он еще жив и Томас не сможет его вернуть»‎, – писал Ричард.

Еще одного друга, по словам Ричарда, сбила белая женщина, но расследования не было, полиция не приезжала, а виновником объявили жертву. «Но такова была жизнь. Меня столько раз чуть не убили. Чертовски много», – вспоминал Уильямс.

«После смерти Малыша во мне что-то оборвалось, – признавался он в книге. – Я вырос из вспыльчивого мальчика в рассерженного парня, переполненного яростью. Когда я не мог завоевать уважение белого, я унижал его, украв у него. Я не чувствовал вину или раскаяние. Я был потерпевшим. Я «конфисковывал»‎, потому что так ощущал власть и контроль. Мое воровство высмеивало белых, потому что они не могли меня остановить»‎.

Параллельно Ричард постоянно попадал в неприятности, протестуя против расовой сегрегации: «Каждый раз, когда я нарушал правила, это приближало меня к смерти, но никогда не останавливало. Гнев был моей жизнью»‎.

После школы Ричард метался между Шривпортом и Чикаго. После очередного привода в Чикаго он выследил человека, производившего арест, и сказал: «Сегодня один из нас умрет»‎. К счастью, он оказался неправ.

С переездом в Калифорнию жизнь Ричарда изменилась: он женился (брак продлился восемь лет) и пробовал открыть дело. Самой успешной затеей оказалась охранная фирма. Такой выбор Уильямс объяснял просто: никто не знал о воровстве сколько он.

В 1978 году Уильямс познакомился с медсестрой Орасин Прайс – своей второй женой. У той уже были три маленькие дочки от первого брака: Йетунде, Иша и Линдреа. После свадьбы семья съехалась, и в гостиной их дома, которая стала еще и кабинетом Ричарда, началась теннисная история семьи Уильямс.

Однажды в воскресенье Ричард увидел по телевизору 25-летнюю Вирджинию Рузичи, которой за победу на турнире вручили чек на 40 тысяч долларов. Диктор на стадионе пошутил, что это неплохая сумма за четыре дня работы. В этот момент изменилось все: «Я не думал, что кто-то может заработать столько за четыре дня – в особенности БАБА. БЕЛАЯ БАБА! Я не мог выбросить это из головы. За пару дней? Серьезно?»‎

На следующее утро Ричард отправился за газетой: посмотрел теннисные результаты, прочитал статью про Рузичи и призовые. Уильямс раз за разом перечитывал текст и всерьез загорелся идеей: у него будет две дочери, и они станут теннисистками. Чем больше он об этом думал, тем реальнее все это казалось. Но оставались четыре главных вопроса. Во-первых, он ничего не знал о теннисе. Во-вторых, как он мог кого-то учить, если даже не играл сам. В-третьих, жена могла не согласиться на еще двух детей. Последний не имел прямого отношения к ситуации, зато был очень показательным: «Почему я все время думаю об этих безумных идеях?»‎

Ричард написал 78-страничный план достижения успеха. Ключевой проблемой было даже не то, что у Уильямса все еще не было этих двух дочерей: ему не нравился теннис, он считал его слишком девчачьим и не видел в нем той силы и выносливости, которые привлекали его в футболе, баскетболе и даже гольфе. Но Ричард решил, что его дочкам это даже на пользу. «Изменит ли появление сильных, быстрых черных выходцев из гетто теннис так же кардинально, как все остальные виды спорта?»‎ – думал он. Он хотел «привести двух детей из гетто на первый план в игре, где доминируют белые»‎.

Семья к тому моменту уже жила в Комптоне – небольшом городе к югу от Лос-Анджелеса. По словам Ричарда, этот переезд был частью все того же масштабного плана. «В мире не было места более сурового, чем Комптон. Гетто делает тебя жестким, стойким, сильным. И поэтому я поехал с ними в Комптон». Орасин переезжать категорически не хотела, но мужу все же удалось ее уговорить. Однако вряд ли он тогда осознавал, что желание закалить характер обернется реальным риском для жизни. Глава его автобиографии, посвященная тому периоду, начинается с извинений перед семьей за то, что он подверг их опасности.

Комптон 1980-х был не самым благополучным местом. Уильямс вспоминал, что кокаин продавали на каждом углу, а чтобы получить пулю, иногда было достаточно просто выйти из дома. «Много лет назад я бился с Ку-клукс-кланом, но теперь все оказалось гораздо сложнее, потому что я должен был бороться против своих же негров»‎.

Девочки тренировались на корте в местном парке. Джеймс Пайлс, два года работавший с Сереной, когда Ричард сосредоточился на занятиях с Винус, называл парк центром разборок комптонских банд: когда начиналась перестрелка, играющие падали на землю, когда выстрели затихали – просто поднимались и продолжали тренироваться. Позднее в одной из перестрелок погибла Йетунде, единоутробная сестра Винус и Серены.