Глава из книги «С чего начинается Родина?» — обыск 5 ноября 2009 года.

3 апреля 2014 года Басманный суд г. Москвы еще на месяц продлил срок предварительного заключения Илье Горячеву. В материалах арестного дела появился протокол обыска съемной квартиры Горячева 5 ноября 2009 года. Заметим, что все изъятые предметы (в основном, носители информации) были возвращены ему в июне 2010 года, ничего противозаконного в ходе обыска обнаружено не было, а по носителям информации в ходе двух допросов в ноябре 2009 и апреле 2010 годов также не было задано ни одного вопроса. Мы публикуем главу об этом обыске из готовящейся к печати книги Ильи Горячева «С чего начинается Родина?».

«У нас тут три раза был обыск,
и, после того как ничего не нашли,
сказали, что ваше дело плохо
и по всему видать — вы опытный преступник»
(Ярослав Гашек. Похождения бравого солдата Швейка).

Утро было достаточно тяжелым. Успех концерта на Болотной площади мы праздновали долго в мясном кабаке «Хардкор» где-то между «Лубянкой» и «Чистыми прудами». Открыв глаза, первое что вспоминаю — фразу Егора вчера: «Мне звонили мои знакомые из конторы. По Маркелову взяли парня и девушку. Я думаю, это Никита». Действительно, он уже несколько дней как пропал из аськи. Один раз лишь аська загорелась зеленым цветочком и пришло сообщение — ссылка на фотохостинг, которым Никита никогда не умел пользоваться. По ссылке фото — очень размытое и расплывчатое, можно разобрать, что это какой-то ярко освещенный вестибюль — торговый центр или метро. И сцена борьбы — на блестящем мраморном полу на спине валяется крепкий мужчина, рядом с ним еще кто-то, а вокруг в стойках стоит еще несколько человек.

Принял душ, сварил кофе. Телефон разрывается. Все звонят с поздравлениями. Из Москвы, Минска, Киева, Белграда. Включаю «Мак», открываю ленту новостей. Breaking news — «Арестован подозреваемый в убийстве Маркелова Никита Тихонов», на фото: Никиту ведут по коридору в мешке на голове и каком-то синем бушлате. Тут же раздается звонок Белова.

— Новости видел?
— Видел, Саш.
— Мне уже начали звонить журналисты. Чего говорить-то? Что мол знакомы, работали вместе на выборах?
— Ну да. Чего тут скрывать-то. Как есть, так и говори.

Вешаю трубку. Снова звонок, теперь Кум звонит — Дима Стешин.

— Да, Дим?
— Новости смотрел?
— Да, видел да…
— Я в Питере сейчас, а мне на работу какие-то черти звонят, в отделе кадров мой домашний адрес пробивают.

Информацию принял. Вчерашний день еще не отпустил, все воспринимается сквозь пелену, информация туго проникает сквозь кокон в мозг. Наверное, у Тайлера Дёрдена, когда он долго не спал, были такие же ощущения. Чак Паланик очень четко описал их как фотокопии, каждая следующая — бледная тень предыдущей.

Звонок в дверь. Смотрю в глазок стоит консъерж. С ним пару недель назад вышел конфликт. Видимо расплетать пришел. Извиниться или наоборот предъявить. Открываю. Крупный мужик в кожанке со стрижкой, как у Дукалиса, упирает ствол «ПМ» в голову, сразу же валит на колени, потом дальше на пол. В квартиру влетают еще несколько человек, град ударов, ствол в лоб.

— Женю знаешь? Где оружие?

Очки улетели куда-то в угол. Боковым зрением вижу, что не разбились. Уже хорошо. Очки дорогие и запасных у меня сейчас нет, а линзы я не очень люблю.

Сверху слышу голоса:

— Наручники давай. Ты че не взял? Б**, ну ремень снимай, связывай его ремнем.

Вот думаю, прям правда в плен взяли. Ремнем связывают.

Подняли на ноги поставили лбом в стену. В квартиру поднялась еще толпа людей. Всего человек десять. Уже более представительных нежели те, что вломились первыми. С ними понятые. Негодяй консьерж, позировавший перед глазком, оказался уже в роли понятого, с ним такая же потертая тетка, похожая на дворника. Второй понятой. Смотрят на меня как на врага советской власти, которого тимуровцы поймали в логове буржуинов за поеданием бочки варенья и коробки печенья. Ну да, квартира неплохая, снял ее полтора месяца назад. До меня тут Глюкоза жила. Ну та, которая мультяшные клипы делала про девочку с доберманом и свиногитлера.

Посадили в кресло, руки связаны. Требуют оружие какое-то. Говорю, вон мол сейф стоит, в нем два травмата. Разрешение в паспорте лежит на оба. Выдавал майор Евсюков в 55-м отделении милиции. Самый представительный, усатый, с сединой и объемным животом, говорит «да развяжите его». Опер развязывает, вставляет ремень себе обратно в штаны. Но взгляд с меня не спускает и ствол держит наготове. Ощущаю себя практически Бен Ладеном. Один сразу же проходит на балкон и демонстративно встает у двери, чтоб я, значит, в окно не сиганул.

Из толпы незнакомых людей выделяется парочка с более наглым прищуром. Фейсы. Все в туфлях, на кожаных куртках, просто лучшие коллекции Черкизона.

— Ща все оружие у тебя найдем. — говорит тот, что с самым дерзким прищуром.
— Да вряд ли найдете, нет у меня никакого оружия, вон кроме травматов, — отвечаю.
— Найдем, найдем, не беспокойся.
Ну думаю, раз так уверены, что найдут, наверное с собой принесли. Тут как-то стало не по себе.
— Да не найдете. Нет у меня, кроме травматов, ничего.
— Хочешь поспорим, что найдем? Чего ты вообще спокойный-то такой. Ждал что ли нас?
— Нет — говорю — если бы ждал, дверь не стал бы открывать. Вы бы еще пару часов помучились, а я бы успел разным-разным людям позвонить. А спокойный… Ну видимо не чувствую за собой ничего дурного.
Тот, что первым влетал в квартиру и сидит на расстоянии метра от меня, контролирует, а также смотрит, чтобы я не дотянулся до компьютера или телефона — они лежат тут же в 50-ти сантиметрах, причем телефон разрывается от звонков и эсэмэсок, а компьютер — от сообщений скайпа. Выщелкивает патрон из ствола «ПМ-а». Спрашиваю:
— Это патрон, чтоб его ща у меня же и найти под диваном?
— Нет, чтоб тебя случайно не пристрелить, — и смотрит как на классового врага.