Задуманный как инструмент борьбы с экстремизмом, список запрещенных произведений литературы и искусства превратился в бессмысленный бюрократический документ. Благодаря желанию надзорных органов увеличивать показатели и закону, легко позволяющему запретить любое произведение, в экстремисты зачисляются художники и богословы, но бороться с реальным террором в России это не помогает.

О том, что он может стать первым выставляющимся художником, чья работа будет официально признана экстремистской, Александр Савко узнал месяц назад. В «Айдан-галерею», с которой он сотрудничает, пришло длинное письмо из прокуратуры города Таруса Калужской области. «Там говорилось, что меня хотят опросить в связи с иском одной местной жительницы, которая усмотрела в моей картине оскорбляющий верующих подтекст», — говорит Савко. Истицу возмутила работа под названием «Нагорная проповедь» — переработанная гравюра немца Юлиуса Шнорр фон Карольсфельда, на которой вместо обращающегося к пастве Иисуса Христа изображен Микки-Маус. Савко говорит, что 17 лет назад, когда он рисовал ее, «у него и в мыслях не было задевать верующих»: «В 90-е ведь был дикий раздрай… Я в этой картине как раз хотел показать полное распыление традиционных ценностей, а не критиковать религию».

Но прокуратура, а за ней и суд Тарусского района решили иначе. Вместо рефлексии о происходившем в стране в 90-х судьи нашли в картине Савко «предельно циничное, издевательское оскорбление» и «дисфорическое высмеивание религиозных убеждений и чувств православных верующих, унижение их человеческого достоинства». Если Савко не обжалует судебное решение, его картина пополнит федеральный список экстремистских материалов Минюста. После этого полотно нельзя будет не только выставлять, но и публиковать его копии в интернете.

От нацистов до «Свидетелей Иеговы»

Минюстовский список в своем роде уникален. Что-то похожее есть разве что в Белоруссии, где список запрещенной литературы и фильмов формирует местный минкульт. В США существует практика изъятия по судебному решению излишне жестоких книг из школьных библиотек, но с российской практикой он не сопоставим. Закон «О противодействии экстремизму», который 15 правозащитных организаций назвали «бессмысленным и нарушающим права человека», принимался в 2002 году, в первый президентский срок Владимира Путина. В России тогда шла вторая чеченская война, а в театральном центре на Дубровке террористы взяли зрителей в заложники.

Власти в начале «нулевых» решили открыть новый — идеологический — фронт, а федеральный список экстремистских материалов Минюста призван был стать главным оружием.

К 2007 году из запрещенных в разные годы материалов была составлена его первая редакция, на сегодняшний день в перечне насчитывается 966 наименований различных брошюр, фильмов и книг. Если прочесть их названия, становится ясно, в ком государство в последние годы видело своих главных врагов. Здесь есть и статья о том, как устроить национал-социалистическую революцию, — «Русское национально-освободительное движение, Стратегия 2020», которую писал убийца адвоката Станислава Маркелова Никита Тихонов, статьи с заголовками вроде «Враги Ислама. Несколько штрихов», а также многочисленные брошюры «Свидетелей Иеговы».

Как стать экстремистом

Согласно закону «О противодействии экстремизму» неважно, где и как тот или иной материал попался прокурору на глаза – нашел он его сам или иск подали граждане.

Комментарий к основополагающей для индуистов «Бхагават-Гите» сейчас разбирают в Томском горсуде. Прокуратура считает, что написанное пять тысяч лет назад произведение, ставшее настольной книгой Льва Толстого, содержит высказывания, «унижающие честь и достоинство тех, кто не является последователем Кришны».

Представители «Общества сознания Кришны», выступая в качестве ответчиков, в свою очередь, не раз говорили, что оценивать древний священный текст с точки зрения современного законодательства глупо.

Признанные во всем мире работы уважаемых религиозных деятелей пополняют «черный список» Минюста довольно часто. В 2007 году на волне активной борьбы с исламским терроризмом в Бугурусланском горсуде Оренбургской области были запрещены труды богослова XVIII века Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба, стоявшего у истоков ваххабизма, который, в свою очередь, стал государственной религией саудовской монархии.

Адвокат Рустам Валиулин, специализирующийся на делах по экстремизму, напоминает, что компанию аль-Ваххабу в минюстовском списке часто составляют и современные исламские идеологи, имеющие не меньший вес. «Так, в Пензе запретили массу трудов аятоллы Хомейни, который шиитами почитается чуть ли не за бога – его биографию, изречения, тексты изучают в медресе по всему миру. Странно, что умеренные мусульмане всего мира спокойно читают его, а в России у них этого права нет, причем по решению суда в Пензе», — говорит адвокат.

Не менее активно региональные суды работают и по книгам политических лидеров прошлого. Так, «Mein Kampf» и «Доктрину фашизма» Бенито Муссолини в 2010 году признал экстремистскими башкирский суд.

Адвокат Валиуллин говорит, что сама норма, позволяющая запрещать материалы по месту их обнаружения, лишает судебные разбирательства объективности, а их авторов – права на защиту.

Владелец небольшого издательства «Умма», печатавшего книги исламских ученых, Асланбек Эзаев разорился, когда против него ополчились прокуратуры сразу в нескольких регионах. Например, один из судов шел в поселке в Оренбургской области, в который не ходят даже поезда. Эзаев решил ездить на все заседания, но везде проиграл и в итоге растратил все деньги на поездки и адвокатов.

Зампрокурора Кировского района Уфы Амир Ахметов, добившийся запрета «Mein Kampf», напротив, считает такую практику борьбы с экстремизмом эффективной. «Это очень гибкая система. Нам главное — создать прецедент, который в будущем помогает нашим коллегам из оперативных служб заниматься изъятием запрещенной литературы и привлечением к ответственности тех, кто ее распространяет по всей стране», — говорит прокурор Ахметов. На замечание корреспондента «Газеты.Ru» о том, что «Mein Kampf» и сейчас можно свободно скачать в интернете, зампрокурора Кировского района возражает: с признанием книги экстремистской активных ссылок стало гораздо меньше. И приводит пример успешной работы: «Был сайт, зарегистрированный в Бруклине, и полномочий прекратить его работу у нас не было. Это было «зеркало» списка Минюста, где были все те же материалы, но с указанием, где их еще можно скачать. Мы и этот сайт признали экстремистским, обратились к провайдерам с просьбой ограничить к нему доступ. Теперь ни в «Яндексе», ни в Google его не найдешь», — говорит прокурор.